У вас растут дети. Хотите вы или не хотите – вы пытаетесь планировать их судьбу. Направляете, советуете, устраиваете в вуз, пытаетесь повлиять на их чувства, одобряя или не одобряя, иногда вне всяких рамок приличия, их избранников или избранниц… Господи, какое это безумие, а главное – какая бессмыслица! Есть ли в нашем бесконтрольном и безбашенном мире хоть что-то невозможное? О какой поразительной и немыслимой карьере вы твердо и с уверенностью думаете: «Ну, это не для моего ребенка»? Оставьте, просто смешно – какое у всех нас право после Кати Десницкой надеяться, что мы можем хоть что-то предвидеть? Лучше спокойно ждите, ничему не удивляйтесь и не думайте, что неожиданность может быть только неприятной – возможно, в вашей детской сейчас ломает игрушки или гладит кошку будущий король или королева. Они вас не спросят… Более того, неслухам чаще достается невероятное любовное приглючение, чем гладеньким и прилизанным. Но об этом – следующий рассказ.
СОФИЯ-ФРЕДЕРИКА-ШАРЛОТТА ФОН АНГАЛЬТ-ЦЕРБСТ И ГРИГОРИЙ ПОТЕМКИН Като и Грыць
О романах великих людей мы наслышаны – любовные отношения вообще одна из интереснейших тем. А если дело еще и касается тех, чьи портреты мы видим в учебниках, а статуи на площадях наших городов, наше любопытство становится непреодолимо сильным, и всегда находится масса желающих это любопытство удовлетворить (собственно говоря, а я что делаю?). При этом общественное мнение, как ему свойственно не только в этом случае, обычно видит не то, что есть, а то, что ему хочется видеть. Лучше об этом не задумываться – как только присмотришься к тому, что же хочет видеть общественное мнение, понимаешь, что это за штука наше общество, и очень тянет поискать другой глобус. Меня чрезвычайно смущают обвинения в адрес папарацци, которые своей камерой публичным людям разве что в гайморову полость не лезут, – слишком много народа их клеймит, причем пламенней, чем советские писатели троцкистов. Я совершенно не уверен, что в свободное от клеймления время они не читают желтую прессу с этими самыми снимками, оплачивая труды ненавистных им папарацци. Да и звездунчики наши совершенно зря машут крыльями: во-первых, это их реклама, причем чрезвычайно действенная, а во-вторых, это затруднение идет в одном пакете со славой и аплодисментами: откажешься от одного – куда-то девается и другое. И обиднее всего за великих людей, давно покинувших этот мир, – терминатор всея Калифорнии Арнольд Шварценеггер хоть может догнать такого юнкора и навешать ему по чавке, а вот, скажем, Григорий Александрович Потемкин такой возможности лишен уже больше двухсот лет. Это нечестно и ничему не учит или, что еще обиднее, учит не тому, что надо было бы.