В 1758 году, за четыре года до воцарения Екатерины II, молодой доктор Струэнзе в двадцать один год становится окружным врачом маленького немецкого города Альтоны. Человек он неглупый, способный, но какой-то слишком бойкий да активный, до всего ему есть дело. В советское время быть бы ему неформалом – комсомольская карьера у него бы не получилась: мало почтительности к властям. Зато в перестройку вполне мог бы сделать карьеру, вот только не ясно, к какой бы партии он примкнул – могло бы занести куда угодно. А в середине века Просвещения он лечит людей и пишет трактаты о реформах – благодаря усилиям философов-энциклопедистов представления о мире меняются буквально на глазах. Струэнзе даже начинает выпускать журнал «Полезный и увеселительный ежемесячник», который власти немедленно запрещают, хотя и без больших последствий для расшалившегося медикуса. Они сами в совершенной растерянности, им еще неясно, как реагировать, вот и прусский король вроде поддерживает этих странных людей, и российская императрица скоро начнет высказываться очень либерально – прикроем на всякий случай, но без последствий! Словом, окружной врач Альтоны ведет жизнь обычного бюргера, разве что малость чудаковатого. Кто б мог подумать, что уже через десять лет по протекции графа Рантцау он получит место при дворе датского короля Христиана VII? Вот так всегда: все, кому положено, бдят денно и нощно, но обязательно кто-то на секунду бдительность ослабит – и в номенклатуру просочится махровый диссидент. Даже в Дании.
Быть врачом этого короля, с одной стороны, легко: умственное расстройство совершенно очевидно, диагноз поставлен давно. Лечить такие поражения психики врачи и сейчас не особенно умеют, а уж тогда несчастному пациенту имело прямой смысл порадоваться, что он все-таки король – больных попроще ввиду того, что до изобретения транквилизаторов оставалось еще два столетия, дюжие санитары просто фиксировали веревочкой покрепче и лечили кулачным массажем до полного исчезновения симптомов. С королем так вести себя не решались: он все-таки помазанник Божий, еще прикажет голову отрубить – и ведь отрубят. Так что он вел себя весьма вольготно – скажем, время от времени высовывался на радость верным подданным из окна своего дворца совершенно голым. По этой причине сказку датчанина Андерсена его соотечественники воспринимали гораздо более конкретно, чем мы, – для них это был еще и политический памфлет с совершенно конкретным адресатом.
Зато, с другой стороны, работа у Струэнзе была скверная: хворал его высокопоставленный пациент тщательно, не сачкуя, и большой приятности поведения монарха эта хворость не способствовала. Всегда надо помнить, что перед тобой не только пациент, но и король: укусит – терпи. Конечно, и жалко его, но трудно было ожидать чего-то иного от сына буйного алкоголика Фредерика V, который так и умер, не выходя из запоя. Граф Ревентлов, назначенный воспитателем малолетнего принца, был несомненным садистом и избивал несчастного ребенка по малейшим поводам, явно чтобы получить удовольствие – в общем, сходили с ума и люди с менее отягощенной биографией. При всем этом король далеко не всегда агрессивен и иногда не лишен проблесков разума – даже переписывался с Вольтером, и тот в 1771 году посвятил ему оду, в которой называл его «носителем света и разума» (ну-ну, господин Вольтер). Но руководить страной он конечно же способен не больше, чем, скажем, управлять космическим кораблем. Впрочем, ничего страшного – есть и без него кому этим заниматься. Его дело – расписаться здесь и здесь. А дело врача – добиться того, чтоб король мог это сделать и не сильно привередничал. Все очень просто.