Знаем только, что он сделал на следующее утро: надел свой лучший костюм, пригладил хоть как-то три волоска, которые еще прикрывали его лоб, и отправился к родителям Софьи просить ее руки. Сорокавосьмилетний пожелал жениться на восемнадцатилетней. «Это не просто так! – решили ее родители и братья. – Это какой-то обман, или он полный идиот, да еще и идиот богатый! Сначала бриллианты на сто пятьдесят тысяч франков, потом нет проблем». Каких-то других вопросов они не задавали. Кто он такой, не вор ли он, не разбойник, будет ли Софья с ним счастлива – какая им разница? Бриллианты на сто пятьдесят тысяч вот сюда, на эту тумбочку, – и забирайте ее хоть сию минуту, разумеется, без всякого приданого, зато можете ее хоть в пирог запечь, это уже не наше дело! Прощай, дорогая Софья, мы, наверное, больше не увидимся, боже мой, какое счастье!
Для Софьи, наверное, да – муж покупает ей красивые платья, возит по музеям Европы, декламирует ей вслух Гомера, будучи уверен, что она хотя бы понимает эти стихи в оригинале, – в общем, все прекрасно, но где же остатки толстых стен? И вот они уже в Турции, под холмом Гиссарлык, – ее муж уверен: Троя должна быть здесь! Только это место соответствует описанию Трои у Гомера, остальные – похожи, да не те… Все смеются – мало ли что мог написать этот Меллисиген, изувеченный пленник, которого так и прозвали «пленник», по-древнегречески «гомерос», если он, разумеется, вообще существовал, а не был вымыслом огромного коллектива компиляторов, не только создавших этот эпос, но и корректировавших его текст для решения древнегреческих территориальных споров. Разве можно всему этому верить? А ведь оказалось, что действительно под холмом Гиссарлык находится древний город, и нанятые Генрихом рабочие раскапывают его, ужасно варварски, без правильной методики, но никаких сомнений нет: город там был, и не один. Девять городов, как минимум, один на другом! Многое было найдено, но раскопки заканчивались. Они должны были прийти к концу 15 июля 1873 года.
За день до этого, 14 июля, он наблюдал за ходом раскопок – конечно, вместе с женой, главным помощником. И вдруг он шепнул ей: «Быстро отошли домой рабочих, сейчас же! Скажи им все, что хочешь, скажи, что у меня сегодня день рождения и я только об этом вспомнил. Пусть идут и празднуют, все за мой счет, день будет оплачен! Пусть гуляют, пусть они только уйдут!» Рабочие с радостью покинули раскопки – халява, плиз! А он приказал жене принести красную шаль, и пока она бежала за шалью, он копал ножом как сумасшедший, и каждым движением открывались золото, лазурит, слоновая кость… Вот Софья уже прибежала, и Генрих складывал эти сокровища в ее шаль. Тихо, таясь, как воры, они перенесли их в свою хижину, и он надел эти серьги, ожерелья и прочие украшения на свою жену и застыл, любуясь: может быть, Прекрасная Елена выглядела именно так! Так был найден великий клад Приама! Во всяком случае, так Шлиман его назвал, хотя теперь уже ясно, что это не тот слой, в котором могла быть гомеровская Троя… Для науки это важно, а нам какая разница? Ведь это было действительно одно из самых больших сокровищ, когда-нибудь найденных археологами.