Я решила, что стучать следует в любом случае в дверь, а не в окно. Мы вернулись с Татьяной к двери и встали таким образом, чтобы она наши фигуры прикрыла, когда парень выйдет на крыльцо. Пашка отошел под первый ряд деревьев, чтобы потом кинуться нам на помощь – так сказать, взял на себя роль резерва.
Я постучала. Тут же завопила Светка, требуя ее выпустить и сообщая, что эти негодяи держат ее против воли, ей предложили заткнуться, «а не то хуже будет». Затем парень подошел к двери и спросил:
– Кто там?
Мы молчали. Он повторил свой вопрос. Потом тихо выругался. Затем мы услышали какой-то металлический щелчок (снял пистолет с предохранителя?) и движение защелки (значит, она все-таки есть на двери, просто хорошо смазана, и мы из-под деревьев не слышали, как парень ее задвигал). Дверь приоткрылась, и первым высунулось дуло…
А потом парень увидел голову и завопил еще громче, чем днем, или нам так показалось. Пистолет выпал из его руки, и тут уже начали действовать мы с Татьяной. За нашими спинами послышалось улюлюканье – это из-под дерева вылетел Пашка.
Парня мы повалили в коридоре – без особого труда, связали ему руки и ноги. Татьяна сходила на улицу, забрала голову и, держа ее под мышкой, первой направилась в комнату, где горел свет. Наша рыжая подруга почему-то теперь молчала. Пашка сказал, что он идет за камерой, и временно дом покинул.
Затем… Только Татьяна переступила через порог комнаты с кроватью, как прогрохотал выстрел.
– Ах ты, сволочь! – заорала соседка и выматерилась, как сапожник. Потом послышался звук удара и следом – Татьянины комментарии.
Вспомнив про выпавший из руки охранника пистолет, я выскочила на крыльцо, подобрала его, и тут подлетел Пашка.
– Расчехляй камеру! – заорала я и понеслась к Татьяне на помощь.
Ворвавшись в комнату, я выставила руку с пистолетом вперед. Но моя помощь Татьяне уже не требовалась. Она сидела верхом на каком-то мужике и лупила его наполовину сдутым футбольным мячом по башке. Мужик мог только слабо дергать волосатыми ногами, а его голова и верхняя часть туловища были скрыты телом Татьяны.
– Паша, ты готов? – бросила я через плечо.
– Всегда готов, – ответил оператор. Камера уже лежала у него на плече, готовая к работе. Мы обошли кровать сбоку (я – с пистолетом в руке) и замерли. Растрепанная и раскрасневшаяся Татьяна учила уму-разуму Костю Неандертальца. При виде меня с пистолетом и Пашки с включенной камерой Костя, пытавшийся слабо сопротивляться Татьяне, всякую активность прекратил.
– Несколько слов для «Криминальной хроники», – проворковала я.