– Юля, адвокат велел мне молчать насчет посещения квартиры Вячеслава, ну ты знаешь когда, – продолжал Отто Дитрих. – Я им тут вообще ничего не говорил, пока мне не дали адвоката. Я знаю, что нельзя говорить без адвоката. И не говорил. Почти ничего. Ну, про медведя я раньше рассказал, и еще про плен, когда думал, что ваша полиция будет меня защищать. А она у вас почему-то пострадавших не защищает, а арестовывает.
У нас вообще много странного, в особенности для европейца. Но я не стала говорить это вслух, да и вообще, Отто Дитрих все уже и без меня понял. Я обещала постараться прийти еще раз – отпущенный нам час подходил к концу. Сказала, что Отто Дитриха, по всей вероятности, вскоре отпустят. Знакомый ему Иван старается. И я тоже. И Таня усердствует.
– Кстати, ты не передумал открывать у нас в городе аптечную сеть?
– Как, ты разве не знаешь, Юля? Сеть будет Ивана. Я буду только поставлять ему лекарства. Мы уже обо всем договорились.
Но кто же тебя тогда выкрал у Ивана? У Ивана охрана, между прочим, покруче, чем в «Крестах». И наказание для провинившегося охранника будет посерьезнее, чем для пойманного за руку конвойного или контролера.
Или немца просто кому-то продали? Я лично поставила бы на этот вариант.
* * *
Вечером мы с Татьяной без приглашения отправились в особняк Ивана Захаровича. Соседка была настроена решительно – вплоть до порчи имущества, мне же требовалось обговорить с Иваном Захаровичем стремление депутата Ковальчука к сотрудничеству.
Татьяна, аки разъяренная фурия, выскочила из моей машины, как только я остановилась у ворот особняка, и, взяв в руку булыжник, встала аккурат напротив глазка видеокамеры.
– Подлый трус, выходи! – рявкнула подруга.
– Таня, положи оружие пролетариата откуда взяла, – послышался спокойный голос Ивана Захаровича из динамика. – Иначе не пущу.
Таня пробурчала себе под нос свое частное мнение об Иване Захаровиче, но булыжник аккуратно положила рядом с асфальтовой дорожкой. Нас впустили.
– Тань, обычно я телефонами бросаюсь, а сегодня ты уж больно заведенная, – спокойно заметил Иван Захарович.
– Дурной пример заразителен. И я из опыта своего замужества знаю: мужики лучше понимают, что от них хотят, после разбивания хотя бы одной тарелки. Лучше всего об мужнину голову.
– Хочешь тарелку кокнуть – валяй, – спокойно сказал Иван Захарович. – Лучше о статую. Тебе Аполлона или Геракла предложить для этой цели? Виталя, кто там у нас еще есть? У пруда кто стоит?
Лопоухий перечислил все статуи мужского пола, имеющиеся в доме Сухорукова и его окрестностях. Количественный и качественный состав скульптур произвел на нас с Татьяной большое впечатление. Соседка бить тарелки отказалась.