Второй встал и открыл ставни окна, отгораживающего прутьями решетки комнату от внешнего мира. Солнечные лучи упали на пол — в комнате на мгновение посветлело. Затем облака скрыли солнце и вновь воцарился сумрак. Человек вернулся в кресло.
— Ты помнишь, как все было? — спросил второй.
— Однажды ко мне пришел ваш посланник и предложил заключить сделку. Я должен был возглавить восстание против Кристиана. Дворяне, уставшие от его бесконечных войн, должны были присоединиться к мятежу. Я согласился…
Второй незаметно улыбнулся, пряча усмешку в усы.
— Это было два года назад. Войска нескольких купленных вами дворян с севера империи, три роты ганзейских мушкетеров и отряды датского дворянства — вот все, чем я располагал. Благодаря внезапности и деньгам Ганзы, Копенгаген оказался в наших руках. Кристиан бежал в Стокгольм, к Густаву Адольфу. Я правил четыре месяца. Честно говоря, я просто четыре месяца сидел на троне. За меня правили советники из вашего Союза, указывавшие, что, когда и как мне делать. Меня же выставляли как куклу перед дворянами на балах, перед послами на приемах. И рядом всегда был этот незаметный мастер Боль, решавший все государственные дела.
Второй человек расхохотался:
— А чего ты хотел?! Почему же еще Ганза позволила тебе сидеть на троне Датского королевства! Безвольный, жалкий монарх — вот все, в чем мы нуждались.
Принц Магнус молча проглотил насмешку, пухлые губы его сжались в полоску — он полностью предался воспоминаниям:
— А потом Кристиан вернулся. С армией Густава и лояльными ему дворянами. Внезапно оказалось, что те, кто сначала поддерживал меня, недовольны правлением Ганзы в их государстве. Им опять понадобился король, который будет вести войны, раздавать деньги и захваченные земли. Войска нанятых имперских дворян были разбиты, ваши хваленые роты погрузились на корабли и исчезли в море. Копенгаген продержался полтора месяца исключительно благодаря тому, что горожане желали того, чтобы их город состоял в Ганзе. Потом однажды ночью в моих покоях появился этот ваш колдун — Штейнман — который незаметно для Кристиана вывез меня в империю, в Бремен. И вот уже два года я сижу в этой комнате, забыв о развлечениях, о королевстве, обо всем! И все эта ваша проклятая мечта о ганзейском государстве! Почему оно понадобилось вам именно в Дании?! Чем вам не подошла империя, которая и так почти ваша?!
— Наша?! Дурак! — пробормотал почти про себя второй, который точно знал, почему вечно раздираемая мятежами и религиозными войнами Священная Римская империя германской нации не может принадлежать Союзу.