.
«Тебе не придется плясать вокруг котла с зельем», – усмехнулась Инга, – «достаточно научиться направлять свою волю. Твоя сила – в твоих мыслях, потому от сотворения мира известно: мысль способна изменить материю».
«То есть», – Андрей все еще держал меня за руки, не торопясь отпускать, – «если ты дашь человеку простой воды, а сама захочешь его исцелить – выздоровеет».
«Или отравить», – хихикнула Инга, – «никто ничего не докажет. Выпил водички – и помер. Прелесть, да?»
Она кровожадно ухмыльнулась, а мне стало как-то не по себе.
«Не слушай ее», – Андрей нахмурился, – «Инга еще молодая, ума-разума не набралась. Никто из нас не убивает… Если на то нет необходимости! Если начнешь косить врагов направо и налево, на твой след очень скоро станет инквизиция».
О, вот и приплыли. Если есть ведьмы, то куда ж без нее, родимой?
Андрей рассказывал и рассказывал, и общая картина начала медленно проясняться.
Конечно же, инквизиция была совсем не тем, чем она была, скажем, в веке пятнадцатом в мрачной и голодной Европе. Теперь туда отбирали ведьм и колдунов, обладающих какими-то сверх способностями, и занималась инквизиция исключительно разрешением споров между ведьмами. А в редких случаях – расследованием убийств ведьмами смертных (простых смертных). Некоторые ведьмы добровольно являлись в инквизицию, чтобы получить патент на право быть самими собой и пользоваться своими способностями. А некоторые – «как мы, например» – предпочитали свободу. Никаких обещаний, никаких патентов.
«Если вести себя осторожно, никто и не узнает», – заверила Инга, – «разве что напорешься случайно на инквизитора, читающего ментальное поле… Но мы их наперечет знаем, так что вероятность такой встречи мала».
Мне было тепло и хорошо под пледом. Так бы лежать век, и чтобы Андрей держал мои руки в своих. Но я все же набралась храбрости и спросила:
– В то утро, когда вы меня нашли… Все произошло действительно так, как ты, Инга, рассказала?
Она принялась накручивать на пальчик локон цвета «дикая вишня». Взгляд на мгновение метнулся к Андрею, словно Инга что-то безмолвно спрашивала, вернулся ко мне.
– Хорошо, Лер. Правду так правду – смысла-то врать уже нет. Той ночью Андрей был у меня. В гостях. – она нарочито подчеркнула последнее слово, – Он уже собирался уходить, когда ты вернулась домой. Мы даже видели, как ты отперла дверь, но решили подождать, когда ты войдешь. А потом Андрей сказал, что почувствовал всплеск. Нет, не спрашивай, я не знаю что это такое, и даже не знаю как это. Всплеск какой-то там энергии наверное… В общем, он почуял, что за твоей дверью происходит нечто совсем нечеловеческое.