Хотя у Нелл перехватило дыхание, она ободряюще улыбнулась:
— Он может сердиться сколько хочет. Герцог Мельбурн не вытеснит нас с улицы.
Во всяком случае, при свидетелях. Она махнула рукой старшему брату.
— Нелл, не зли его, — тихо предостерегла Сарала. Недолго проехав рядом, Себастьян постучал в крышу своей кареты. Экипаж тут же свернул в боковую улицу. Элинор перевела дух. Слава Богу!
— Прошу прощения, если мое присутствие причинило неприятности, — отрывисто сказала Жозефина. — Я знаю, что Мельбурн мне не благоволит.
— Чепуха. Он никому не благоволит. Не принимайте это близко к сердцу.
Принцесса улыбнулась:
— Спасибо, леди Деверилл.
— Зовите меня Элинор.
Казалось, принцесса Жозефина хотела сказать что-то еще, но вместо этого перевела разговор на погоду. Нелл изучала выражение ее лица. Ее брат славился своим непроницаемым видом, но и эту женщину разгадать, похоже, не легче. Но если она не ошибается, принцессу Жозефину влечет к Себастьяну так же, как и его — к ней.
Себастьян поднял глаза от газеты после четвертой попытки прочитать фразу.
— Что ты делаешь?
Пип сидела с ним за завтраком, но не ела. Пристроив ложку поперек ножа, девочка нацелила ее на чашку с чаем. В ложке лежал большой кусок сахара.
— Смотри. Думаю, на этот раз получится. — Она стукнула кулачком по ручке ложки. Кусок сахара пролетел мимо чашки и угодил в газету. В очередной раз.
— Не бей так сильно, — посоветовал Себастьян и снова вернулся к чтению.
Согласно «Лондон таймс», вчера Жозефина Эмбри, принцесса Коста-Хабичуэлы, почтила своим присутствием Карлтон-Хаус и завтракала вместе с Принни и герцогом Хейреком. Днем раньше она отправилась в Гринвич осматривать судно королевского флота. Лондонцы всех рангов сходили по ней с ума, девушки бросали к ее ногам лепестки роз, а мужчины засыпали письмами с предложением руки и сердца. Каждый, у кого завалялся лишний шиллинг, казалось, готов был вложить его в Коста-Хабичуэлу, которую в публике уже считали частью Англии.
— Какой вздор! — пробормотал он себе под нос.
— Что, папа?
— Ничего, моя милая. Я читал о принцессе Жозефине.
— Тетушки пригласили ее на ленч, — прокомментировала его дочь, когда кусок сахара снова врезался в газету. — А меня не позвали.
Лучше бы они не позвали Жозефину. Все, что он имеет против Коста-Хабичуэлы, — это непроверенные подозрения, ноющее чувство чего-то нереального и как результат сильная досада.
— Возможно, в следующий раз, — сказал он.
— Надеюсь.
Себастьян снова опустил газету.
— Родные твоей тети Кэролайн прибывают завтра в Лондон. Ты проведешь время с ними.