– Помалкивайте, – беззлобно обронил Фабель.
– Что ж, будем помалкивать! – сердито сказал Ваалькес и снова вскочил. – Мы уезжаем.
– Да сядь же ты! – прикрикнул Айтель. – Разве не понимаешь, что герр Фабель провоцирует нас на какой-нибудь необдуманный поступок?
К моменту, когда появилась Мария с нужными документами, атмосфера в комнате для допросов накалилась до предела.
– Спасибо, Мария, – весело сказал Фабель. – Присаживайся, поучаствуй!
Ваалькес мрачно следил за тем, как Мария берет стул у стены, несет его ближе к столу и садится.
– Ну, теперь можно наконец перейти к делу? – спросил он раздраженно. – Или будем дожидаться прибытия всех работников вашего отдела?
Фабель не обратил внимания на язвительные слова. Он открыл принесенное Марией досье и рубанул без подготовки:
– Герр Айтель, правда ли, что вы тесно сотрудничаете с организацией, которую наши американские друзья именуют «одесской мафией»?
Ваалькес дернулся выразить протест, но Айтель остановил его нетерпеливым жестом.
– Герр Фабель, я не имею никаких контактов ни с какой мафией, – сказал он тихо и спокойно, но с явной угрозой в голосе. – И я советую вам попусту не разбрасываться подобного рода обвинениями.
– Вы имеете дело с Джоном Стурчаком?
– Да, у меня были хорошие деловые отношения с его отцом. Теперь у меня хорошие деловые отношения с Джоном. Я горжусь своим общением с этой достойной семьей.
Фабель взял в руки распечатку письма из ФБР.
– А вот американцы считают Стурчака своего рода крестным отцом, руководителем разветвленной сети преступников…
– Паханом, – подсказала Мария, пристально глядя на Айтеля.
– Да, так они зовут своих крестных отцов – паханы. Эти паханы на Западе эксплуатируют проституток, торгуют наркотиками, занимаются финансовым мошенничеством и так далее. Любопытно, что вы гордитесь общением с такими людьми.
Глаза Айтеля зло сузились, и в его голосе появились стальные нотки.
– Вы необоснованно пятнаете репутацию прекрасных людей. Я не позволю вам возводить напраслину на уважаемого бизнесмена!
Фабель довольно улыбнулся. Он чувствовал, что задел Айтеля за живое.
– Да бросьте вы! Джон Стурчак – такой же проходимец, как и его отец, начавший с продажи родины. Яблоко от яблони…
Лицо Айтеля налилось кровью.
– Роман Стурчак был храбрый солдат и достойный офицер. И, могу добавить, истинный патриот Украины. Меня с души воротит, когда человек вроде вас касается памяти таких гигантов!
Фабель добродушно пожал плечами.
– Конечно, – сказал он, – мне ли равняться с доблестным украинским офицером, который перебежал к оккупировавшим его родину нацистам и убивал соотечественников!