Ван Хайден поймал взгляд Фабеля на сидящего за столом незнакомца и представил их друг другу.
– Оберст Герд Фолькер из БНД. Полковник Фолькер, позвольте представить вам первого гаупткомиссара Фабеля. Присаживайтесь, пожалуйста, герр Фабель.
«Ну, начинается», – подумал Фабель. На Федеральной разведывательной службе – Бундеснахрихтендинст, или БНД, – лежала обязанность защищать конституцию ФРГ, ловить террористов, отслеживать действия и планы экстремистских групп правого и левого толка. А в 1996 году БНД подключили и к борьбе с организованной преступностью. Фабель относился к БНД с неприязнью. Тайная полиция – она и есть тайная полиция, как ее ни называй.
Фолькер улыбнулся и протянул руку через стол.
– Рад познакомиться с вами, герр Фабель, – сказал он. – Начитан о вашей блестящей работе в прошлогоднем деле Маркуса Штюмбке.
Фабель пожал протянутую руку.
– А это – герр инненсенатор Ганц, – продолжал Ван Хайден.
Подавая руку, Ганц не счел нужным улыбнуться.
– Ужасная история, герр криминалькомиссар, – сказал Ганц, понижая Фабеля в звании сразу на несколько ступеней. – Надеюсь, вы делаете все возможное, чтобы остановить этого негодяя.
– Первый гаупткомиссар, – поправил Фабель. – Само собой, герр инненсенатор, мы прилагаем максимум усилий, чтобы поймать убийцу.
– Вы сами знаете, как пресса любит нагнетать обстановку и сеять панику… – Эти слова произнес высокий мужчина у окна, поворачиваясь к остальным.
Фабель узнал его сразу же. Широкоплечий и поджарый, чуть старше пятидесяти, умное выразительное лицо и проницательные голубые глаза. Белокурые волосы уже наполовину седые. Фабель, страстный поклонник английских портных, сразу определил, что дорогая ярко-синяя сорочка с Джермин-стрит, знакомой всем лондонским денди, а костюм определенно итальянский. Однако мужчина не казался хлыщом. Чувствовалось, что вкус и стиль у него от природы.
– Да, герр первый бургомистр, я и сам настрадался от заполошной прессы, – сказал Фабель, смотря прямо в глаза главе гамбургского правительства доктору Гансу Шрайберу, за которого он недавно голосовал.
Шрайбер улыбнулся в ответ.
– Если я не ошибаюсь, вы и есть английский комиссар?
– Ну, это немного не точно…
– Разве ваши предки не англичане?
– Нет. Во мне, собственно говоря, ни капли английской крови. Мать – шотландка, а отец – фриз. В детстве я жил с родителями в Великобритании. Там же начал получать образование. А почему вы спрашиваете?
– Из чистого любопытства. Я и сам отчаянный англофил. А наш Гамбург многие считают «самым британским городом вне Великобритании»… Как бы то ни было, ваше прозвище – английский комиссар – выделяет вас и ко многому обязывает. Вы ощущаете себя особенным, герр Фабель?