Несмотря на то что делегаты собрались по приглашению великой христианской страны и были гостями ведущих христианских священников того времени, не чувствовалось и «намека на озабоченность доктринерским христианством, настаивающем на сверхъестественном характере и абсолютно божественной авторитетности Библии, на верховной божественности Христа и на строго индивидуальном спасении через веру, обращенную к Христу в согласии с доктринами, взятыми из Библии».
В самом деле, один выдающийся, но либерально мысливший священник школы высокого критицизма настолько отошел от исторической христианской традиции, что, выступая перед представителями всех великих религиозных конфессий мира с докладом, публично извинился за христианское понимание Библии как Слова Божьего и даже очернил ее историчность и ее соответствие действительности! Признание христианства с его принятым во всем мире догматом веры во Христа как единственного Спасителя человечества «блистало своим отсутствием». Сам Христос был в значительной степени низведен до уровня всего лишь людей, основавших все остальные религии мира, а Библия — до литературного произведения на уровне ряда других «писаний» человечества.
Поскольку именно такие откровенно либератьные деятели, похоже, формировали политику удивительного международного «собрания мудрости и набожности», нет ничего удивительного в том, что история Нури прошла незамеченной. Прочтя и истолковав Священное писание, «исходя лишь из духа любви», эти либеральные деятели осмелились занести топор Палача над такими эпизодами ветхозаветной истории, которые, с их точки зрения, свидетельствовали о «мстительности Бога», о Его «ревности к другим богам» и Его «жестоком пренебрежении человеческими страданиями и жизнями».
В подобной атмосфере, когда Создатель выглядел, как снисходительный Отец всего человечества, и когда Всемогущий Бог Вселенной был лишен всех своих божественных признаков, кроме любви, приведенное Нури доказательство Всемирного потопа, когда все человечество, было осуждено и уничтожено за его грехи, внесло дисгармонию в собрание, посвященное «духовному просвещению, содействию миру и доброй воли между народами и расами, углублению и расширению всеобщего братства людей» — короче говоря, посвященное утопической вере в то, что наш старый мир, благодаря их объединенным настойчивым усилиям, будет «с каждым днем и во всех смыслах» становиться «все лучше и лучше», пока народы не вступят в предсказываемый ими с такой надеждой золотой век, в котором не будет места войне. В такой оптимистической атмосфере, какая могла быть нужда в воскрещёнии божества, наказывающего народы и отдельных людей за их преступления?