К моему великому сожалению, кухня находилась совсем рядом с каминным залом и осмотреть дом мне не удалось. Я даже не могла сказать, какую площадь он занимает и сколько тут этажей.
Вскоре мы с Тимкиной тарелкой и банкой вернулись в каминный зал, где Анзор, не дожидаясь нас с дядей, уже приступил к трапезе, за что Ромаз Георгиевич его пожурил. Анзор пробормотал что-то на родном языке, бросив на меня испепеляющий взгляд, но набивание своего вместительного желудка временно прекратил, а я порадовалась (или огорчилась?), что он еще может говорить.
Дядя бывшего мужа открыл красное вино, произнес длинный тост, ввернув туда историю сорта винограда, из которого его делают, пару слов про технологию и сотню про то, как долго они оба ждали этой встречи со мной. Мы чокнулись и вино выпили. Откровенно говоря, я вино не люблю – никакое. Не понимаю я всех этих букетов. Мне бы чего покрепче. А Ромаз Георгиевич спрашивал, почувствовала ли я вкус чего-то там особенного, когда священная жидкость только попала на язык. Причем вкус этот, после того как немного подержать вино во рту, должен чуть-чуть измениться. Я ляпнула что-то умное, порадовавшись, что после вина мне в самом деле стало лучше – почти полностью исчезли неприятные ощущения от попавшего в организм газа. О чем я и заявила вслух.
Ромаз Георгиевич усмехнулся и заметил, что о делах не говорят сразу же. Надо насладиться трапезой, а уж потом…
Но у меня словно шило попало в определенное место. Возможно, на меня так подействовала нежданная встреча с бывшими родственниками, которых я уж никак не чаяла увидеть. Или меня так раздражал мрачный вид Анзора в противоположность болтающему без перерыва дяде? Насколько я помнила, раньше как раз было наоборот: Анзор страдал словесным поносом, а дядя говорил относительно мало, но строго по делу.
– Катенька, ну столько ж лет прошло! Давно не виделись! Захотели пригласить тебя в гости! Посидеть, поговорить! Давай вина выпьем, покушаем хорошо, а потом о делах поговорим! А?
Ромаз Георгиевич просто источал радушие, но я не была намерена сдаваться или отдаваться на волю волн, вернее бывших родственников.
– Если вы вдруг загорелись желанием пригласить меня в гости, зачем было делать это при помощи газового баллончика? – резонно заметила я.
Ромаз Георгиевич опечалился, но тут же нашелся, заявив, что они опасались моего отказа, и опять завел песню о необходимости выпить еще вина и хорошо покушать.
Не дожидаясь нас с дядей, Анзор снова молча приступил к трапезе. Я же решала: злить или не злить Ромаза? Может быть, сразу расставить все точки над известной латинской буквой? Зачем меня сюда привезли, причем силой? Почему считали, что я могу не согласиться?