— Тьфу… пакость какая! — принялся отплёвываться философ, к великому удовольствию обеих подруг, помиравших со смеху. — Ну да ничего… Всё лучше перчатка с дамской ручки, чем поднесённая таковой же дыня, вроде той, которую сейчас ваш лорд канцлер слопал… Ишь, стоит, что непогребённая душа! — покосился он через плечо на стройную фигуру лейтенанта.
Трудно было описать, что бушевало в душе последнего.
Как? Его, лейтенанта королевской армии? Будущего пэра… Какая-то девчонка, дочь выскочки, представителя варварской нации, осмелилась оплевать в присутствии этого юродивого и чёрномазой красавицы, одной из тех, которых его дядя-покойник, адмирал, в доброе старое время набирал дюжинами для корабельных нужд за пару перочинных ножей и связку бус! Из-за кого?
— Ну да этот-то мне ещё сегодня поплатится за вчерашнее! — прошептал, жуя губы до крови, лейтенант и машинально погрозил стэком в небо, в сторону «Блерио», казавшегося теперь не больше шмеля. — Погодите, сэр! Вы и не подозреваете, какое «рандеву» я вам готовлю! Это вам не Гавр, где вы с вам подобными можете отделаться дуэлью на бутылках из-под абсента!.. Нет! Клянусь Юпитером!..
— Сэр? — раздался возле него почтительный голос.
Он обернулся.
В двух шагах, вытянувшись по всем правилам воинского артикула и приложив чёрную руку ко лбу, украшенному белой чалмой, стоял рослый сипай-полицейский, находившийся в наряде на аэродроме.
— А, это ты, Синг! — сказал лорд, подозрительно оглядываясь.
— Так точно, я, сэр!.. Не извольте беспокоиться. Они уже далеко. А нас здесь в наряде больше пятидесяти человек.
— Ну? — односложно осведомился лорд.
— Так точно, сэр! Всё готово! — предупредительно осклабился полицейский.
— Да?
— Так точно! Гундар-Бхаи был у брамина, с которым вы изволили видеться ночью, и тот снабдил его всем необходимым… Теперь Гундар-Бхаи трётся возле ангаров, куда я его пропустил. Ему уже удалось вместе с сапёрами подержаться за крылья последнего аппарата, которому он чуть не навязал было свою «посылку», да спасибо я увидел — мигнул.
— Он ещё перепутает?
— Никак нет!.. Не извольте беспокоиться, сэр! Я слежу сам… У меня самого искреннее желание поднести той леди сюрприз! — кивнул он в сторону фигур, удалявшихся к ложам. — Вы сами изволите знать, как всё благополучно было в доме до её приезда. А теперь порядочным людям в доме и служить нельзя! — с искренним негодованием закончил почтенный Раджент-Синг, в своё время с позором изгнанный Диной с должности мажордома сметанинского хозяйства.
— Ну, довольно! — оборвал Саммерс, которого неприятно резанул фамильярный тон полицейского, да ещё в отношении леди, которая имела счастье привлечь к своей особе исключительное внимание бравого лейтенанта. — Довольно! Это уж тебя не касается… Так ты ручаешься за результат?