Варганов набрал по мобильнику код доступа и вызвал ресурс. Если объявлялся полный сбор, то вызов пробегал по цепи и отзывался цветными всполохами на браслетах связи, замаскированных под обычные наручные часы, а позднее под мобильные телефоны, но Варганов выбрал себе в помощники одного-единственного бойца, которого знал лучше других, капитана Копейкина, но, к его удивлению, сигнал отозвался продолжительным желтым миганьем.
Похоже, что за несколько последних лет Копейкин отошел от дел, такое бывало, если человек уставал и искал полного покоя и уединения. Бывало и так, что идеалы и заветы, ради которых создавалась «Сивка-Бурка», заменялись другими приоритетами, тогда по просьбе бывшего соратника ему с его согласия бережно подчищали память и отправляли на покой, в этом случае его позывные навсегда стирались из ресурса «Сивки-Бурки».
В коротком сообщении Варганов передал самое важное из того, что успел узнать. Дождавшись ответного звонка, он снял со стены над кроватью древнюю острогу, перенес в багажник «вольво» и выехал за город.
Варвара потерянно слонялась по квартире, не обращая внимания на голодного мяукающего кота, не замечая внезапного беспорядка, словно этот кавардак был отражением ее перепутанных мыслей, и внезапный звонок даже обрадовал ее. Звонил Эфир:
– Варюха, слухай сюда! Намечается шикарное событие, я заеду за тобою в десять. Нужна твоя помощь.
– Нет, – ответила Варвара, – не заезжай, я не люблю ночную жизнь и вообще…
– Я же говорю – нужна твоя помощь. Психологи клятву Гиппократа дают?
– Только психиатры, – уточнила Варвара.
– Тем лучше, короче, долг платежом красен. Я тебя от Ленина освободил? То-то же, и ты меня выручай. Будь при полном параде!
Скрепя сердце Варвара согласилась.
Ночной город казался одичалыми джунглями, поэтому ощущение опасности и одиночества не покидало Варвару, хотя рядом с нею на мягком заднем сиденье вольготно расположился ее новый знакомый, студент театрального училища Эдик. Его особый стиль подчеркивали волосы, раскрашенные под пестрые перья, в основном рыжего и изумрудного оттенков. Между ним и Варварой умостился Тоб – рыжая такса Эдика. На водительском месте восседала Лилит, рядом с нею маялся мокрый от жары и волнения Эфир.
Эфир коротко объяснил Варваре, что невинные розыгрыши, которыми им предстоит заняться в эту ночь, – новое молодежное увлечение. Варвара, как психолог, будет отслеживать реакцию населения и, может быть, даже подскажет новые интермедии.
Невинный этюд, который им предстояло разыграть, назывался «живой мертвец». Подмостками для него служил безлюдный, но хорошо освещенный переулок, без офисов и скрытых камер наблюдения.