С безрадостным вздохом, он снова подбросил мяч.
— Это уж точно. Либо Флинн возглавляет «Вестник», либо не будет никакого «Вестника». Третьего не дано.
Майкл Флинн Хеннесси, подумала она. Итак, Флинн получил не только фамильное имя, но и фамильное наследие.
— Если бы она знала, что ты хотел для себя чего-то другого…
Он вымученно улыбнулся.
— Она не хотела для меня ничего другого. Я мог бы уехать, просто умыть руки и уехать с Лили в Нью-Йорк. И все люди, работающие в газете, потеряли бы работу. Половина из них, может даже больше, не смогли бы найти другую работу. Она знала, что я не смогу уехать.
Он посмотрел на мяч в своей руке, медленно повертел его и произнес мягким голосом.
— В любом случае, ей никогда не нравилась Лили.
— Флинн…
Он уступил отчаянным призывам Мо и бросил мяч.
— Прежде чем это все не начало звучать слишком жалостливо и патетично, я скажу кое-что еще. Я хотел поехать, тогда. Я любил ее, тогда. Но я не любил ее достаточно, чтобы бросить все и последовать за ней, когда она поставила мне ультиматум. А она не любила меня достаточно, чтобы остаться, или дать мне время разобраться с делами здесь и приехать к ней.
Значит, никто из вас не любил друг друга, подумала Мэлори, но промолчала.
— Меньше чем через месяц после переезда в Нью-Йорк она позвонила и разорвала нашу помолвку. Ей необходимо было сконцентрироваться на карьере, она не могла позволить себе поддерживать отношения, тем более на расстоянии. Она давала мне свободу, а сама собиралась замуж за свою работу.
— И в течение следующих шести месяцев она покоряла новости ЭнБиСи и продвигалась вверх по карьерной лестнице. Она получила, что хотела, как в итоге и я.
Он повернулся к Мэлори. Его лицо вновь было спокойным, глубокие зеленые глаза не отражали ни следа былой ярости, как будто ничего и не было.
— Моя мать была права, как бы ни ненавистно мне было это признавать. Она была права. Это мое место, и я делаю именно то, что хочу делать.
— Знаешь, на самом деле это говорит о тебе гораздо больше, чем ты думаешь.
Он подбросил мяч в последний раз.
— Ну вот, теперь ты меня жалеешь.
— Нет. — Возразила она, хотя отчасти он был прав. — Я чувствую к тебе уважение. — Она поднялась и поцеловала его в щеку. — Думаю, я помню эту Лили из местных новостей. Рыжая, правильно? Зубастая улыбка.
— Да, похоже на нее.
— У нее был слишком гнусавый голос и слабый подбородок.
Он наклонился и ответно поцеловал ее в щеку.
— Это действительно приятно слышать. Спасибо.
Мо примчался обратно и выплюнул мяч на землю между ними.
— Как долго он может это делать? — спросила Мэлори.