— Гришка… там… спасите его, — тут у Женьки не выдержали нервы и он разревелся как последний сопляк.
*****
Солнце немилосердно припекало макушку. Темные силуэты все так же кружили у самой поверхности, время от времени высовывая хищные пасти. Кажется, их стало, больше. Кровь на ноге запеклась бурой коркой, натягивая кожу, а в горле пересохло так, что даже сглотнуть невозможно. Но Гришка уже не обращал внимания на эту ерунду. Мысли путались, усталость навалилась тяжелым ватным покрывалом, и незаметно он провалился в состояние между сном и явью, когда действительность обманчива. Только бы не сорваться… не упасть в воду…
— Эй, шкет! Ты живой? — громкий мужской окрик, — слышишь меня?
— Он в крови, — к мужскому голосу, присоединился обеспокоенный женский.
— Гришка! — это голос брата.
Собственное имя стучало многократным затухающим эхом в мозгу. Что-то прошуршало и шлепнулось у головы. Голоса наверху продолжали совещаться. Он с трудом разлепил веки и открыл глаза — белые блики скакали, мешая разглядеть людей наверху. Рядом лежал конец то ли веревки, то ли троса. Проследив взглядом по нему, он увидел, что другой конец держит какой-то дядька. Рядом с ним женщина и младший братишка. Собственно видны были только головы и руки, все трое лежали на краю и на разные голоса кричали ему хватать веревку.
— Если не сможет сам, кому-то придется спускаться, — мужик покачал головой. Эй, пацан… обмотай вокруг пояса и держись крепче.
Гришка возился, казалось, целую вечность. Занемевшие руки, плохо слушались, были словно чужие. От его ерзаний, сосна сдвинулась с места и медленно поползла вниз. Наверху охнули сразу в несколько голосов. Крону подхватило теченьем и это ускорило паденье. С громким плеском ствол рухнул в реку, распугав «крокодилов». Вода, пенясь, поглотила его, но вскоре он всплыл уже дальше по теченью. Тут только Гришка сообразил, что все это время он провисел под обрывом, а жгучая боль вокруг живота — от веревки, впившейся в кожу.
— Успел, таки, — удовлетворенно констатировал голос сверху, и его начали быстро поднимать.
На последних полметра мальчика подхватили под мышки и втянули на осыпающуюся кручу.
— Ничего страшного, — бегло осмотрев ногу, вынес вердикт дядька, — до свадьбы заживет! Идти сможешь? — обратился он к Гришке.
Тот неуверенно покачал головой.
— Не знаю, смогу, наверно… медленно только…
— Медленно не годится! — мужик легко подхватил его, перекинул через плечо, и зашагал прочь от обрыва.
— Сейчас, сейчас… женщина семенила следом, — до машины только доберемся. Потерпи милый!