Тут не было полной темноты — желтое пламя фонаря поблекло в первых солнечных лучах, струившихся через широкую щель вверху; видимо, открывая люк, он привел в действие какой-то механизм, сдвинувший секцию покатой крыши со стороны парка. В столбе розовато-золотистого света, чуть приподняв переднюю часть к небесам, высился стреловидный аппарат, тоже отливавший розовым и золотистым. Замерев с раскрытым ртом, Одинцов уставился на это чудо. Солнечные блики играли на прозрачном пластике пилотской кабины, на округлом вытянутом корпусе, очертаниями напоминавшем лодку, на коротких, скошенных назад крыльях, на хвостовых стабилизаторах… Не вертолет, не самолет, но что-то очень похожее… И наверняка более совершенное, чем любой летательный аппарат Земли, — он не заметил ни пропеллера, ни мотора, ни сопла реактивного двигателя. Но эта штука явно летала и, без сомнения, являлась продуктом высочайшей технологии. Невероятно!
Невероятно? Просто невозможно! Аппарат выглядел новехоньким, словно только вчера сошел с конвейера авиационного завода, и каким-то шестым чувством Одинцов вдруг ощутил, что машина и в самом деле была новой. Он шагнул ближе, заглядывая сквозь прозрачный колпак. Удобное широкое кресло со свисающими с подлокотников ремнями и высокой спинкой, за ним — второе… Они явно предназначались для людей и, следовательно, эти ттна или Древние, тысячелетие назад исчезнувшие из Хайры, были, как минимум, гуманоидами.
— Они летали в небесах в пламени и громе… — задумчиво пробормотал Одинцов, продолжая рассматривать кабину.
Слева, перед сиденьем пилота, располагалась наклонная, сильно выступающая вперед, к креслу, панель. Как зачарованный, он уставился на видневшиеся там приборы, блестевшие то ли стеклом, то ли прозрачным пластиком. Прошла минута, и непривычные обводы пульта управления с немногочисленными кнопками и циферблатами уже не казались ему такими странными. Вот этот прибор наверняка показывает высоту, а этот — скорость… а вон тот похож на компас… Небольшой полукруглый штурвал, торчавший снизу панели, оканчивался двумя ребристыми рукоятками. Заметив паз, в котором могла ходить рулевая колонка, Одинцов понял, что это устройство позволяет управлять как вертикальным, так и горизонтальным отклонением аппарата. Рычаг справа наверняка регулировал скорость. Кроме этого, на панели была еще большая выпуклая белая кнопка с сантиметровой прорезью, а рядом с ней — совсем крохотный, с ладонь величиной, овальный экран.
Он протянул руку, и пальцы ощутили прохладную гладкую поверхность. Тут, конечно, дверца, — Одинцов коснулся неприметной золотистой рукояти, почти сливающейся с корпусом. Словно ощутив тепло его руки, она легко подалась под пальцами. Вдруг с тихим мелодичным звоном белая кнопка на пульте выдвинулась вперед, наливаясь алым; экран рядом осветился — тонкая красная линия сверху вниз пересекала какие-то смазанные, неясные контуры, какую-то схему.