Сунув кинжал за пояс, Одинцов вытащил из-за спины чель, вошел и затворил за собою дверь. Теперь он видел, что это именно дверь из толстых потемневших досок, окованных изнутри рядами железных полос; снаружи она почти сливалась с деревянной перегородкой. Медленно, осторожно он начал подниматься, вытянув вперед лезвие челя и чуть покачивая в другой руке фонарь. Пятна света скользили по массивным гранитным блокам, слагавшим стены, по древней нетронутой пыли внизу… Нетронутой? Щербины и потертости на ступенях были очень старыми — когда-то воины взбегали здесь на башню, гремя доспехами и царапая камень железом… Но в пыли он различил другие, еле заметные следы, слабые отпечатки башмаков, сохранившиеся в неподвижном воздухе. По этой лестнице поднимались — год, два или пять лет назад, но явно не пятьдесят и не сто. Кто же прошел тут в последний раз? Старый бар Ригон, отец Рахи?
Маленькая площадка, и за ней новый пролет за поворотом. Одинцов внезапно понял, что лестница змеится в глухой, лишенной окон стене квадратной башни, выходившей на внутренний парк; в трех остальных стенах, в караульном помещении под самой крышей, были прорезаны узкие бойницы. Уверившись, что тут и вправду никого нет, он стал перемахивать сразу через две-три ступеньки. Теперь он двигался очень быстро, но по-прежнему тихо, на цыпочках.
Поворот, еще поворот… Он миновал пять лестничных маршей; значит, поднялся на двенадцать-пятнадцать метров и был сейчас на уровне верхней кромки Садовой стены. Через пару минут позади остались еще три пролета, и Одинцов, прислушиваясь, замедлил шаги. Теперь где-то рядом с ним находилась караульная, в которой дежурили два стража. Однако он не услыхал ни шороха шагов, ни голосов, ни звона оружия — толща камня надежно скрадывала звуки. Кладка справа выглядела сравнительно свежей — возможно, здесь находился замурованный ход в караульную.
Еще два пролета, обычный, затем покороче. И тупик! Он остановился на крохотном пятачке и приподнял фонарь. Потолок, нависавший над ним, перекрывал и караульное помещение; выше находилось что-то вроде чердака под конической кровлей башни, обшитой для прочности свинцовыми листами. Неужели тайник?
Между каменных потолочных балок, до которых он мог свободно дотянуться руками, виднелся квадратный люк с крышкой из потемневшей бронзы со знакомым грушевидным пазом. Поставив фонарь на пол, Одинцов снова вытащил кинжал, вставил в щель и повернул. Тяжелая крышка люка откинулась легко и свободно, словно кто-то потянул ее изнутри. Он бросил в проем чель и, приподнявшись на носках, аккуратно пристроил сбоку фонарь; затем, вцепившись руками в края люка, одним мощным движением взлетел вверх. Проворно захлопнув за собой крышку, Одинцов с удовлетворением отметил, что замок щелкнул почти бесшумно. Он поднял фонарь, встал и обернулся.