— Вопрос, Хейно Эмильевич. — Одинцов снова повернулся к старику. — Что с этим носителем будет? С этим существом, в которое я, так сказать, переселюсь?
Морщины на лбу Виролайнена сделались глубже.
— У меня нет готового ответа. Скорее всего, ваша индивидуальность подавит его разум. Полностью и навсегда.
— То есть я его убью, — уточнил Одинцов.
— Это будет не первый случай в истории познания. Наука требует жертв. — Виролайнен помолчал, побарабанил пальцами по крышке стола и добавил: — Или вы его пересилите, или он вас. Не буду скрывать, что тут возможны всякие коллизии… Придется трудновато, если вы попадете в мозг существа, обладающего суперразумом. Но статистика на нашей стороне — таких созданий, если они существуют, наверняка в Галактике немного. Они ведь никак не проявили своего всемогущества.
— В Галактике… — повторил Одинцов. — Вы уверены, что я окажусь где-то в нашей Галактике?
— Не уверен, — буркнул старик и отвел глаза. — В чем тут можно быть уверенным, полковник? Это ведь не полеты в ближний космос, где все известно — куда летим, на чем летим, и ракета проверена до последнего винтика. Мы имеем дело с неизмеримо более тонкими материями, с сознанием и непонятной средой, в которой оно способно перемещаться. Что за среда? Неизвестно… Как происходит перемещение? Тоже загадка… Каков результат? — Он выдержал паузу. — Ну, об этом, надеюсь, вы нам расскажете по возвращении.
— Если вернусь, — заметил Одинцов.
— Вернетесь, если останетесь живы. — Виролайнен показал взглядом на балкон, где сгрудились испытатели. — Судя по тому, с какой резвостью они выныривают, с возвратом нет проблем. Надеюсь, Гурзо обучила вас нужным ментальным приемам?
Одинцов кивнул:
— Разумеется. Расслабиться, закрыть глаза, абстрагироваться от окружающего, представить свое тело, лежащее в саркофаге, сделать мысленное усилие… Ничего сложного. Похоже на медитативный транс, практикуемый в восточных единоборствах. Это у меня всегда получалось.
— Если даже не получится, я вас вытащу, — произнес Виролайнен. — Не сразу, полковник, но вытащу. Если вы задержитесь Там, — он поднял глаза к потолку, — мы, изучив характеристики ДС-перехода, что-нибудь придумаем. Возможно, удастся создать аппаратуру, посылающую сигнал возвращения… Ну, не буду фантазировать! Есть пара неплохих идей, однако… — Он замолчал. Потом, не выдержав вопросительного взгляда Одинцова, буркнул: — Не все эти идеи вас касаются.
— А те, что касаются?
— Идеи, мой любезный, не эксперимент и не теория, подкрепленная математикой. Идеи всего лишь пар над океаном знаний. Либо рассеются без следа, либо, сгустившись в тучи, прольются живительным дождем… Кто знает?