— Если так, — медленно промолвил Шахов, — нас можно прикрыть хоть сейчас. Мы ничего не добьемся. Ничего и никогда.
Браун кивнул с мрачным видом. Отказываться от щедрой кормушки ему хотелось не больше, чем Шахову.
— Мани, — каркнул американец. — Нас и филиал в Нью-Мексико финансировать Фонд МТИ. Фонд нравится давать деньги на разный фантастик прожект, пока есть надежда. Они давать и думать: вдруг что-то выйдет. Пусть не сразу, но что-то полезный. Они искать таких, как доктор Верланен и доктор Форд, и говорить им: попробуй, яйцеголовый парень. Пять лет, десять лет, двадцать… Они ждать, сэр. Но если… как это?.. да, если ясно, что зашло в тупик, нет мани. Если они узнать про Эллен айдиа, — он кивнул в сторону Гурзо, — мы банкрот.
Виролайнен откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Кожа на тонкой шее натянулась, морщины стали глубже, и Шахов впервые подумал, что академик слишком стар и может скончаться в любую минуту, от любого потрясения. А потрясение было изрядное! Они, все четверо, тесно связаны с Проектом и расставаться с ним не собирались, хотя у каждого свои резоны и причины. Для Виролайнена это как лебединая песня на закате дней, Гурзо любопытна, в меру тщеславна и собирает материал для докторской, а Браун делает карьеру в Фонде, и если Проект окажется успешным, он — вице-президент. Что до самого Шахова, то он относился к Проекту примерно так же, как хозяин особняка к удобному жилищу. Власть над тремя сотнями военных и гражданских лиц, причастность к еще неведомому официальной науке, возможность распоряжаться средствами спонсора — все это тешило самолюбие, не говоря уж о хорошем довеске к генеральскому окладу. Нет, он совсем не хотел, чтобы Проект прикрыли!
— Есть выход, Сергей Борисович, — произнесла Гурзо. — Я вам о нем говорила. И вам, Хейно Эмильевич.
Виролайнен хмыкнул, не открывая глаз. Шахов поднялся, шагнул к своему столу, включил компьютер, потыкал в клавиши, вызывая базу кадрового состава. Экран мигнул, и в левой половине возникла фотография: темные волосы и глаза, сурово сжатый рот, широковатые скулы, крепкий подбородок… Одинцов Георгий Леонидович собственной персоной. Специалист по контртеррористическим операциям, знаток военной техники, мастер выживания, диверсант и десантник, бог войны по кличке Один… можно сказать, в узких кругах личность почти легендарная. Послужной список, сведения о выполненных заданиях, характеристики, награды, ранения…
— Восемь, — сказал он, всматриваясь в строчки личного дела, которое знал наизусть.
— Простите? — Гурзо подняла светлые брови.