— Вам уже встречались такие случаи, как мой?..
— Вы хотите выяснить, не выгоняли ли своих жен мужчины, узнав о супружеской измене?
— Да, что-то в этом роде…
— Таких историй было у меня много.
— Но для таких мужчин, наверное, оставалось все же место в их доме, да и ради приличия им давали понять, что они по-прежнему что-то значат?.. Со мной все произошло иначе! Вот уже два года, как меня хотят выдворить вон… К столу меня приглашают редко и с неохотой… Лишний не Пру, а я… Во время еды они беседуют между собой, смеются, шутят с дочерью, а меня не замечают, словно я для них призрак…
По воскресеньям они отправляются на грузовике на прогулку за город… Первое время Изабеллу они не брали с собой, оставляли в доме, и я ее всячески развлекал… Если бы не дочь, может, и я поехал бы с ними? Сам не знаю… Теперь Изабелла часто уезжает с ними, ведь прогулка на машине ей приятнее…
Я терзал себе душу, и не только по вечерам, после нескольких рюмок, но и утром, и днем на работе. А работы у меня по-прежнему хватает… Меня охватило глубокое отчаяние, и я не знал, как поступить…
Месяца три тому назад я даже решился обратиться к адвокату… Многого я ему не рассказал, как вам: мне показалось, что он слушал мою историю без всякого интереса, и я его раздражал.
«В конце концов, что вы сами-то хотите,» — спросил он меня.
«Трудно сказать.»
«Вы желаете развестись с женой?» — продолжал допытываться адвокат.
«Сам не знаю… Мне лишь хочется, чтобы дочь осталась со мной».
«Вы можете доказать, что жена изменяет вам?»
«Но я же говорил вам, что каждую ночь сплю на раскладушке, они оба — в нашей спальне»…
«Этот факт должен засвидетельствовать комиссар полиции вашего района… На каких условиях вы вступили в брак?»
— И адвокат разъяснил мне, что, поскольку мы не подписали брачный контракт, то все нажитое нами является общим. Это означает, что моя мастерская, мой дом, мебель, все, принадлежащее мне, включая и носильную одежду, принадлежит моей жене в равной степени, как и мне…
«А моя дочь? — упорно допытывался я у адвоката. — Мне ее оставят?»
«Это будет зависеть от конкретных обстоятельств. Если вы докажете аморальное поведение своей супруги, и если судья…»
Планшон сжал зубы. Немного помолчав, он продолжил свой рассказ:
— Адвокат заявил мне и еще одну вещь… До визита к нему я пропустил для храбрости несколько рюмок… Он это сразу же учуял: я догадался об этом по тому, как он со мной разговаривал: «Судья решит, кто из вас двоих в состоянии создать лучшие условия для жизни ребенка…» Ту же мысль высказала мне и жена. «Почему ты не уходишь? — спрашивала она не раз. У тебя что, совсем нет собственного достоинства? Разве не понимаешь, что ты здесь лишний?» Я упрямо ей отвечал: «Свою дочь я не могу оставить…» — «А разве она не моя? Думаешь, я отдам ее такому пьянице, как ты?»