– Жалеть эту гниду? – прошипела Анька. – Ты что, не поняла? Это сын Инессы. Одним врагом меньше. Пусть теперь доказывает в психушке, что у него не белая горячка. А мамочка-то как порадуется!
– Но, Аня… – сделала я еще одну попытку.
– Не у тебя наследство отнимают и не твоего отца отправили неизвестно куда! – рявкнула моя дублерша. – Так что опустись на задницу и не вякай, ясно? Я за своего батю кому угодно горло перегрызу.
В этом я уже как-то не сомневалась, думая лишь о том, чтобы это было не мое горло.
Когда волосы у Аньки высохли, оказалось, что она теперь чуть светлее меня. Переборщили. Но у меня не было никакого желания краситься. А если я опять окажусь светлее, чем надо? Это же бесконечный процесс. Мы решили оставить все как есть. Если у кого-то сделаны видеозаписи не только ее, но и меня (а следовало ожидать, что Инесса постаралась и в этом плане), то нас в любом случае теперь перепутают, если поставят рядом.
Мы отправились на кухню пить кофе. Анька водрузила банку с цветными мышками на стол между нами и все никак не могла успокоиться. Вскоре мне это надоело (и кому, кроме Аньки, приятно пить кофе с мышами на столе?), я взяла банку и отнесла обратно в шкаф. Когда вернулась на кухню, Анька сидела в задумчивости и смотрела вдаль. Выражение лица у нее было озабоченным.
Я опустилась на свое место, одним глотком опрокинула в себя подостывший кофе. Анька молчала.
– Обиделась, что ли? – обратилась я к ней. – Аня, эти мыши…
– Да забудь ты про них! Все, закрыли тему. Других проблем немерено.
Я поинтересовалась, каких именно. Ведь если я правильно оценивала ситуацию, одним соперником стало меньше: Стасюс в психушке, причем наверняка не на один день. Даже если родственники и вытащат его оттуда, то, скорее всего, отправят в какое-нибудь элитное и чрезвычайно дорогое заведение для «новых русских», успевших сбрендить. Мышек он долго не забудет. То есть, по моему мнению, мы должны были бы сейчас отмечать устранение с пути одного из Анькиных конкурентов на наследство, а она тут сидит в грусти и тоске.
Все это я высказала своей копии и получила краткий ответ, в суть которого сразу не врубилась.
– Двух, – сказала Анька.
– Чего? – не поняла я.
– Устранены два конкурента, – пояснила Поликарпова.
Я выпучилась на нее большими круглыми глазами. Второй-то откуда?
Анька напомнила мне, что прошлую ночь уезжала по делам.
– Ты что, кокнула кого-то, что ли? – спросила я, подумав, что еще месяц назад мне бы и в голову не пришло задавать кому-то такой вопрос. А сейчас спрашиваю совершенно спокойным тоном. Уточняю один из возможных вариантов. Но месяц назад я не знала Аньку…