– Пятый урок кончается… У тебя сколько сегодня?
– Перестань ты, Севка, свои шуточки! – И добавила мстительно: – Имей в виду, скоро поедем домой!
– Что же ты, в школе задержаться не можешь? – он улыбнулся.
– Ну перестань, пожалуйста, Сева! Я же нервничаю, правда… Вот прямо сейчас уедем, тогда будешь знать!
– Лид!..
Всё переменилось в полсекунды. Он смотрел на неё совершенно потерянно. Было ясно: как она прикажет, так и будет! Это просто до замирания сердца – насколько он её слушался иногда. Совершенно притихал… Лида пугалась этой своей власти над ним. И секунды полного Севкиного повиновения она никогда не использовала в своих корыстных целях. Старалась как-нибудь поосторожнее "спустить на тормозах" (батянькино выражение). Вот и сейчас тоже. Она сказала:
– Есть хочется!
– Дорогой товарищ! Позвольте вас поблагодарить за это ценное предложение! – и Севка протянул ей руку, ещё красную от снега и такую уже знакомую.
Но Лида убрала свои руки за спину.
– Нет, Сева, пожалуйста: давай просто поедим, и всё!
– Ну… хорошо, – сказал он послушно. Постоял ещё секунду, глядя на неё, а потом пошёл в дом. – Чай пить будем, Лид?
– Будем.
А ведь он был на целый год её старше, учился в седьмом классе…
Севка вынес чайник и стал набивать его снегом. Лида с некоторым сомнением смотрела на эти его приготовления: всё-таки снег лежал тут целую зиму. А потом решила: в Москве-то она сколько раз и сосульки ела и снег, а там всё грязней в тысячу раз. Подумав так, Лида успокоилась.
– Ну-ка погоди! – крикнула она, побежала на поляну, где стояли бабы Сева и Лида и отскребла от каждой по кусочку.
Сева протянул ей чайник.
– Лидка! Ну это просто гениально! – сказал он серьёзно.
Между прочим, это ведь он должен был придумать, сам Сева, – взять по кусочку от снежных баб. Но придумала почему-то Лида.
"Просто я такая переимчивая родилась, – решила она. – Вот уж точно: с кем поведёшься, от того и наберёшься. То была всё как Надя, а теперь стала всё как Сева. И школу вот прогуляла…" Но об этом сейчас совсем не хотелось думать.
Севкина дача, по первому впечатлению, показалась Лиде огромной. Но, правду сказать, она её не осматривала. Только утром вошла да вышла: неловко как-то залезать в чужое и глазеть. А Сева, конечно, не догадался ей показать. Ему и в голову не пришло, что это интересно. Ну, тут уж ничего не поделаешь – мальчишка.
На самом деле здесь было три комнаты, и ещё шаткая лестница вела на чердак. И везде невероятное количество стульев, столов, лавок, которые стояли, лежали, сидели друг на друге.
– А где же тут чай пить? – спросила Лида растерянно.