В Моран-Бее временный генерал-губернатор устроил подлинный ад. Основным правилом у него было: «Сначала избить, а затем только разобрать дело по существу». Один несчастный негр скрежетал во время экзекуции зубами и в наказание за это был… повешен. Некоторых избивали сначала девятихвостой «кошкой», а затем заставляли пробежать сквозь строй (наказание шпицрутенами). Солдаты отпрашивались у офицеров как будто в отпуск, на самом же деле устраивали на несчастных негров настоящие охоты, точно это были не люди, а дикие звери.
Закончим эту главу отчетом о казни, постигшей двух рабовладельцев.
8 мая 1811 года А. В. Лодж, член государственного совета в Тортоле, был приговорен судом под председательством Спенсера Персиваля к смертной казни за то, что он до того сильно избил плетью принадлежавшего ему негра, что тот во время экзекуции испустил дух. Такое жестокое наказание было назначено за кражу одного мангустана. [9] Считаем нелишним заметить, однако, что подобное обхождение с черным должно быть названо пустяком в сравнении с теми жестокостями, которые позволял себе этот джентльмен по отношению к своим невольникам. Пожалуй, казнь этого господина должна считаться единственным фактом такого рода, происшедшим когда-либо в Вест-Индии. В данном случае преступник действительно заслужил доставшуюся на его долю участь. Во всех остальных примерах привлечения рабовладельцев к суду в огромном большинстве случаев фигурируют оправдательные приговоры, несмотря на то, что сплошь и рядом их уличали весьма веские свидетельские показания.
Подобный же случай имел место в Южной Африке. Мистер Гебгард, сын одного из миссионеров-проповедников, был привлечен к суду. Дело разбиралось в Капштадте 21 февраля 1822 года. Согласно обвинительному акту, Гебгарду вменялось в вину убийство невольника во время наказания его розгами. Судьи вынесли смертный приговор, который был приведен в исполнение 15 ноября того же года. На казни присутствовало невероятное количество публики.
Глава XXXII
Флагелляция во Франции
Во французском уложении о наказаниях розга занимает относительно незначительное место. В прежние времена и небольшие сравнительно преступления карались смертью, изуродованием или изгнанием. Зато в домашнем кругу, а также и в школе телесные наказания пользовались большим почетом. Таким образом, розга и плеть, заботившиеся о воспитании детей, особенно наиболее непослушных из них, постоянно бывали заняты своим делом. В исправительных заведениях, в домах для умалишенных, в тюремных больницах женщин и девушек били часто, били беспощадно. В своих мемуарах госпожа де Жанлис передает потомству, что ее мать до страсти любила применять розгу, и «когда, — говорит писательница, — я замечала, что розга свищет менее хлестко, нежели обычно, и опускается на тело не с прежней силой, я сейчас же думала тревожно о том, здорова ли мама».