— Нет.
— А чего же тогда тебя спрашивать? — хмыкнул Оге.
— У-у-у! Вот вы как, да?.. Ну, тогда… тогда… в наказание отправитесь мыть посуду, понятно? А я отнесу поесть Корделии.
Сердитая Ванда взяла наполненную до краев тарелку и скрылась в шатре.
Оге, улыбаясь от уха до уха, оглядел оставшихся парней.
— Ну? — вопросил он. — Кто будет мыть посуду?
— Наверное, самый болтливый, — задумчиво сказал Ив. — Давай, давай, увалень. Тебе полезно.
— Изверг! Грэм, составь мне компанию, а?
— Хочешь, чтобы тебя зарезали и закопали? — серьезно осведомился Грэм. — Если хочешь — пойдем.
— Злые вы все. Да, хочу. Доволен? Ну, пошли же!
Посуду мыли в неглубокой речке, протекавшей недалеко от маленького лагеря. Дно у нее было песчаное, что пришлось весьма кстати, и с делом покончили быстро. Можно было возвращаться, но Грэм медлил у берега. От воды поднималась прохлада, и становилось совсем холодно, но он не уходил, смотрел в небо. Звезды, холодные и яркие, мерцали на темном июльском небосклоне.
— Ну, чего ты застрял? — нетерпеливо позвал его Оге.
— Подожди немного, — негромко попросил Грэм. Ему пришла в голову мысль искупаться. Раз уж рядом вода… Правда, холодновато, но зато уже темно, и Оге не сможет разглядеть то, что ему не следует видеть, и не начнет задавать вопросы. Грэм невольно потер грудь. Почему-то всегда, когда он вспоминал про клеймо, оно начинало зудеть.
— Ты что делаешь? — осведомился Оге, когда он начал раздеваться.
— Хочу искупаться.
— Рехнулся? Холод собачий.
— Ну и что? Подумаешь… не зима же.
— Больной совсем, — сокрушенно сказал Оге. — Простудишься, лечить никто не будет.
— Не поверишь — ни разу не простужался, — усмехнулся Грэм, заходя в воду. Ледяной холод обжег кожу, но это было даже приятно. Он зашел в воду по грудь, зачерпнул со дна песок и стал растирать им кожу, мгновенно потерявшую чувствительность.
— У тебя все впереди, — пообещал Оге. — Какие твои годы…
— Типун тебе на язык… Мне при моем образе жизни болеть нельзя.
— Почему это?
— Подумай сам, — предложил Грэм и ушел под воду с головой, потом вынырнул и быстро поплыл к берегу.
— А! — сказал Оге, наблюдая, как он выбирается на землю и начинает одеваться.
Грэм покрылся гусиной кожей, да и надевать одежду на мокрое тело было весьма неприятно. Не говоря уже о том, что мокрые волосы противно липли к спине. Зато он наконец-то был опять чистый. Ура.
— А чем же ты все-таки занимаешься? — задумчиво спросил Оге.
— Граблю и убиваю людей.
— Я серьезно!
— Я тоже.
Оге озадаченно умолк.
* * *
Костер уже почти потух, только угли еще едва тлели. Около них на корточках сидела Ванда. Как заметил Грэм, кольчугу она уже сняла. Зря, с его точки зрения.