А чуть в сторонке сидел Рекс. Он терпеливо ждал, когда хозяин вспомнит о нем. Сам он о себе не напоминал — гордость не позволяла. Виктор совсем было задремал, как вдруг его будто толкнуло. Он открыл глаза. Маша хлопотала у стола, а прямо перед ним сидел Рекс. Он внимательно и с такой безраздельной любовью смотрел на хозяина, что Виктору стало стыдно.
«Болтать черт знает о чем и не вспомнить Рекса!» — корил он себя.
Виктор потихоньку выпростал из-под одеяла руку и положил Рексу на голову. Тот благодарно моргнул. Веки сами собой опускались, ему хотелось зажмуриться и тихонько урчать от блаженства, но он чувствовал, что рука хозяина еще слаба, да и весь он какой-то не такой. Надо его стеречь. Стеречь и защищать.
Виктор все понял. Уж кто-кто, а он-то Рекса знал. Виктор легонько потрепал стоящие торчком уши. «Упругие, — отметил про себя, — значит, собака в форме. Это хорошо». Потом отвернулся к стене и заснул.
Через три дня капитан Громов был на ногах. Говорил нормально, постепенно возвращался и слух. И все бы ничего, если б не предстоящий разговор с комдивом. Конечно же, Виктор знал об указе, о том, что Героя ему присвоили посмертно, понимал, что разговора об этом не избежать. Полковник Сажин так радостно, так искренне расцеловал своего командира разведки, что у того сразу отлегло от сердца. Сажин и так и эдак разглядывал Виктора, качал головой, трогал то плечи, то грудь и приговаривал:
— Ты смотри, и вправду Громов. А я не верил. Не иначе, думаю, двойник отыскался, да такой ушлый, что обдурил и Рекса, и Машу. Нет, это все-таки Громов. Да, чтоб не маялся и не думал: необходимые бумаги в Москву мы отправили, так что словечко в скобках уберут. Подписали все, вплоть до командующего фронтом и члена военного совета. Теперь дальше. Сколько думаешь отсиживаться в тылу?
— Я в принципе хоть сейчас…
— Сейчас не надо. А вот денька через три постарайся. Дивизии предстоят большие дела. Пополнение уже прибыло, но народ необстрелянный. О разведке и говорить нечего: разведки у меня нет. Поэтому даю тебе чрезвычайные полномочия: ходи по частям и подбирай себе людей — ты лучше знаешь, кого надо в разведроту. А командиры получат указание отпускать любого, кого выберешь. Это — первое. Второе. Хоть это и твое личное дело, но скажу по-отцовски: оформи отношения с Машей. Ты не представляешь, сколько она хлебнула, когда мы тебя… схоронили. Подумай и о ребенке.
— Да я хоть сейчас! Я давно ей говорю…
— Опять ты свое «сейчас». Сейчас не надо. А вот завтра зайди к начальнику политотдела. И Машу пригласи.