— И вы не знаете, что делать со своей жизнью, — ничуть не удивившись, ответил преподобный.
— Да.
— Быть может, вам попробовать чем-нибудь её заполнить? Тогда из бремени она превратится в источник сил.
— Мне нечем её заполнять, — отрезал Клемент. — У меня ничего нет. И никого нет.
— Тогда попробуйте наполнить жизнь любовью. Любовь — единственная ценность, которую каждый из нас может сотворить из ничего в неограниченном количестве.
— Я же сказал, — рассердился Клемент, — мне некого любить!
— А как насчёт себя самого? — спросил преподобный. — Себя любить вы не пробовали?
— Себя? — растерялся Клемент. — Зачем мне любить себя?
— Чтобы радоваться самому себе.
— Но зачем мне это?
— Если душа радуется, то значит она есть. А если есть душа, то жизнь уже не пуста.
— Ну не знаю, — сказал Клемент. — Вы как-то странно говорите. Обычно эта поговорка звучит так: «Если душа болит, значит она есть».
— На мазохиста вы не похожи.
— Что? — в который уже раз растерялся Клемент. «Пресвятой Лаоран, да что это за священник такой?!»
— Получать удовольствие от испытываемой боли могут только люди, отягчённые заболеванием, которое называется мазохизм, — пояснил преподобный. — Не в обиду будет сказано, но в медицине мазохизм относится к психосексуальным расстройствам и является оборотной стороной садизма, тоже психосексуального расстройства, при котором людям доставляет удовольствие причинять боль. И в том, и в другом случае получаемое больными удовольствие патологично, иными словами — противоестественно. Нормальные люди получают удовольствие такими способами, которые не противоречат изначально гармоничному естеству их природы.
Краткая лекция окончательно вогнала Клемента в оторопь.
— Но разве получать удовольствие — это хорошо? — только и смог пролепетать он.
— А разве плохо? — спросил преподобный.
— Стремление к удовольствиям греховно. Нам надлежит смирять себя.
— Интересное утверждение. Но согласиться с ним я смогу только в том случае, если вы аргументированно объясните, зачем это нужно.
— Как это «зачем»? — возмутился Клемент. — В любой проповеди, даже таниарской, говорится, что нам надлежит смирять себя, избегая удовольствий этого бренного и греховного мира, дабы сохранить свою первородную чистоту и удостоиться разрешения войти в чертоги высшего из миров.
— И что вы собираетесь там делать?
— Вкушать вечное блаженство райских кущ, — заученно ответил Клемент.
— Простите, уважаемый, но я не понял ваших слов. Получать удовольствие путём отказа от удовольствия? Как-то это нелогично. И противоестественно. А потому не может быть реально осуществимо.