Все, что она могла сделать, — это покачать головой. Ей показалось, что кровь застыла у нее в жилах, а сердце так стучало, в груди, что она почти оглохла.
Неожиданно улыбнувшись, Маршалл отстранился.
— Разве никто не сказал вам, что я монстр? Дьявол? И теперь вы попали в ад, моя леди жена.
Если бы она могла говорить, она извинилась бы за свое вторжение. Но этому человеку не нужны были слова искреннего раскаяния. Его глаза были сейчас безжизненны, она видела лишь черные провалы его зрачков. Улыбка исчезла с его лица, и он сказал с явным раздражением:
— Ад, леди жена, — это место, откуда я взываю к Богу, который на небесах. Но Бог меня не слышит, зато слышат мои демоны. Окровавленные и безликие, без рук и без ног, а иногда со своими отрубленными головами, которые они держат в руках, они посещают меня в аду. Вы хотите знать, куда вы пришли, леди жена? В мой ад. Добро пожаловать в ад!..
— Маршалл…
Это все, что ей удалось произнести до того, как он закрыл ей рот своими губами. Они были мягкими и нежными — вопреки злому голосу и страшным словам. Она обмякла и чуть было не сползла вниз по стене.
Он освободил ее руку, и она положила ее ему на грудь. Но через секунду он от нее отшатнулся, и ее поразил взгляд его глаз. В них было столько боли, что она провела рукой по его лицу, коснувшись большим пальцем уголка его рта. Одна-единственная слезинка скатилась по ее щеке. Она даже не поняла, что плачет.
— Простите меня, — сказала она срывающимся голосом. — Мне очень жаль.
— Простить за что? Что вышли замуж за сумасшедшего?
— Если вы сумасшедший, Маршалл, значит, мир должен быть полон сумасшедших.
Он коротко рассмеялся, но его смех был начисто лишен веселья.
— Вы увидели меня в моем лучшем проявлении, Давина. Если не в лучшем, то определенно в адекватном. Вы не слышали, как я вою, не видели, как бросаюсь на стены. Вы не видели моих приступов.
Она решительно отказывалась отводить от него взгляд, Она не знала его. Это правда. И они любили друг друга всего один раз. Но он был к ней добр, был с ней нежен, как никто другой, возможно, не был бы…
— Маршалл, — тихо сказала она.
Он отпрянул еще дальше.
— Я вас не боюсь, Маршалл, — сказала она. — Вы хотите, чтобы я боялась?
— Для вас было бы безопаснее, если бы вы боялись, моя леди жена.
Она распахнула объятия, и его взгляд смягчился. Она сделала шаг ему навстречу, но он не пошевелился. Еще один шаг, и она уже стояла рядом на цыпочках и обнимала его за шею.
Не прошло и нескольких минут, как она оказалась с ним в своей постели, и ее уродливая спальня мистическим образом перестала существовать. Человек, нависший над ней, перестал быть монстром, а был частью природы.