– Поеду домой, благоверная грозится завтра подать на развод. Надо срочно прочистить ей мозги.
– Ну-ну, – хмыкнула я в ответ.
Что-то раньше Ленкины угрозы его не пугали. Скорее всего, Марк после геройств захотел женской ласки и внимания. А быстрее всего это можно получить от собственной супруги, пусть даже на грани бракоразводного процесса.
Я была только рада остаться в одиночестве, выпить чая с лимоном и улечься в люлю. Но куда девать родственный долг? Он у меня гипертрофированный. Закрыв двери за братцем, я набрала кузину:
– Привет, ты чего хотела?
– Я больше не могу! – зарыдала Катька в трубку.
Я едва не уронила себе на ногу чайник, который в тот момент пристраивала на плиту.
– Катька, ты чего? Что случилось?
Я перепугалась даже сильнее, чем при виде избитого Стаса. Катька в рыданиях – это испытание не для моей ослабленной нервной системы!
– Он опять начал! Я больше не могу! Или ты приедешь, или со мной случится что-то ужасное!
– Что? Кто начал? – заголосила я.
– Семен! Будь он трижды проклят!
– Так, держись! Я сейчас приеду! – пообещала я, выныривая из халата.
Чтобы Катька молила о помощи, я такого не помню с третьего класса. Тогда она полезла в старый погреб на даче, а трухлявая лестница под ней обрушилась. И отважный исследователь подземных глубин оказался по пояс в гнилой воде. А по стенкам ползали слизняки, и дно было затянуто склизким илом, и вонь там стояла та еще. Катька перетрусила и истерически кричала мне со дна погреба, что сойдет с ума, если я ее оттуда не вытащу. Я, помнится, развила бурную деятельность, созвала взрослых со всей округи. Влетело нам по первое число, особенно Катьке. И она поклялась, что никогда больше не станет ко мне обращаться за подмогой.
С тех пор, как говорится, много воды утекло. И вот она снова просит о помощи. Так какой тут может быть сон?
Катьку я застала в состоянии, близком к умопомешательству. Она бегала по квартире, то размахивая руками и рыдая, то забираясь на диван с ногами и раскачиваясь из стороны в сторону.
– Он меня достал! Я так больше не могу! Он шлет мне эсэмэски, признается в любви, молит о прощении, клянется в верности до гроба! Он звонит на сотовый и на домашний, причем в разное время суток. И молчит! Или включает какие-нибудь сентиментальные песенки. Представляешь?!
– Он чокнутый! – встряла я.
Она меня не услышала.
– Он преследует меня по городу! Прикинь, где бы я ни оставила машину, он всовывает мне под дворники цветочки. По два. Как покойнику! А вчера сказал, что, если я не соглашусь с ним встречаться, мы умрем. Оба!