Девушка взяла листок и, резко повернувшись, вышла. Она долго отсутствовала, а когда вернулась, то уже не казалась раздраженной. Она казалась очень рассерженной.
– Вы что, смеетесь? – спросила она. – Только время отнимаете! Ни об одном из этих людей нет сведений.
Девушка швырнула листок перед Бэннингом и отвернулась.
Дверца в барьере была тут же. Бэннинг толкнул ее и прошел внутрь.
– Посмотрите снова, – сказал он. – Пожалуйста... Они должны быть там.
– Вам сюда нельзя, – пятясь от него, сказала девушка. – Что вы делаете? Я же вам сказала, что там нет ...
Бэннинг схватил ее за руку.
– Тогда покажите мне книги. Я буду искать сам.
Девушка с криком вырвалась. Бэннинг не пытался удержать ее, и она выбежала в холл, вопя:
– Мистер Харкнесс! Мистер Харкнесс!
Бэннинг, стоявший в архиве, беспомощно глядел на высокие стеллажи, забитые тяжелыми книгами. Не понимая значения маркировки на них, он решил свалить все книги с полок и искать в них доказательства, которые должны быть там, доказательства, что он не безумец и не лжец. Но с чего начать?
Начать он не успел. Послышались тяжелые шаги , на его плечо легла рука. Рука принадлежала невозмутимому крупному мужчине, сжимавшему в зубах сигару. Вынув сигару изо рта, мужчина сказал:
– Эй, парень, ты что здесь вытворяешь?
Бэннинг сердито начал:
– Слушайте, кто бы вы не были ...
– Харкнесс, – прервал его невозмутимый мужчина. – Меня зовут Рой Харкнесс и я шериф округа. Вам лучше пройти со мной.
Несколько часов спустя Бэннинг сидел в оффисе шерифа и заканчивал рассказывать свою историю третий раз.
– Это заговор, – устало сказал он. – Не понимаю, почему, но вы все в нем участвуете.
Ни шериф, ни его помощник, ни репортер-фотограф из городской газеты не засмеялись открыто, но Бэннинг увидел, усмешки, которые они не слишком скрывали.
– Вы обвиняете, – сказал шериф, – всех жителей Гринвилля в том, что они собрались и умышленно фальцифицировали записи в архиве. Это серьезное обвинение. И какая же у нас была для этого причина?
Бэннинг вдруг почувствовал тошноту. Он знал, что находится в здравом рассудке, но тем не менее мир внезапно показался ему бессмысленным кошмаром.
– Не представляю причины. Почему? Почему вы все хотите лишить меня прошлого? – Он потряс головой. – Не знаю. Но я знаю, что этот старый мистер Уоллейс лгал. Может быть, за всем стоит именно он.
– Тут есть одна заковыка, – произнес шериф. – Дело в том, что я знаю старика всю свою жизнь. И я могу совершенно определенно сказать, что он владеет этим пустырем вот уже сорок два года, и что там никогда ни было сооружения крупнее куриной клетки.