Зазвонил мобильный телефон – старый, который остался ещё от прежней жизни.
– Николаша? – сквозь чуть слышимые длинные гудки прорезался характерный голос Владимира Вольфовича Жириновского. – Почему молчишь, подонок? По лагерям соскучился, образина позорная? А нет ли, часом, острого и устойчивого желания – помыть кирзовые сапоги в лазоревых водах благословенного Индийского океана? А? Я тут, понимаешь, формирую диверсионную команду из идейных добровольцев. Тебя, молодчик, записывать?
– Извините, но я сейчас очень занят! Перезвоните, пожалуйста, часа через полтора, – пробормотал скороговоркой Ник, нажимая на кнопку отбоя, и от души возмутился про себя: – «Как раз Жириновского мне нынче и не хватает! Для полного личного счастья…. И номер какой-то незнакомый, чтоб его! Ладно, подождёт миляга Владимир Вольфович, никуда не денется…. А, вообще, всё складывается очень нехорошо. Звуковые галлюцинации, они принципиально нераспознаваемы – в отличие от визуальных. То есть, только смысловой анализ услышанного может помочь…
Снова ожил мобильник – уже новый, недавно врученный высоким начальством.
– Николай, готов к совещанию? – поинтересовался голос Аллы Борисовны Пугачёвой. – Мы с ребятами-музыкантами уже идём к вам, – в трубке раздались короткие гудки…
«Это был Ануфриев, гадом буду!», – с успокаивающими нотками сообщил внутренний голос и тут же истерично запаниковал: – «Плохи наши дела, братец! Совсем плохи…. Как учил мудрый и опытный Пал Палыч, звуковые глюки, они многократно опаснее, чем обычные. Многократно…. Может, всё дело в таблетках, которые ты принимаешь? Они же очень медленно растворяются! Не забыл, родной? Может, их коварно подменили? Теоретически, такое вполне даже возможно…. Кто, спрашивается, подменил? Печальный и насквозь логичный ответ напрашивается сам собой…. Опять же, мужской незнакомый носок на подоконнике. Рассказ Верочки о страстных и долгих поцелуях в ресторане «Палермо». Собственноручные показания господина Олега Быстрова…».
Вскоре в помещении аппаратной собрались все приглашённые на экстренное совещание, включая белобрысого капитана ГРУ Василия. Причём, прибывшие товарищи-соратники имели совершенно нормальную и ничем непримечательную человеческую внешность – без каких-либо, галлюциногенных и фантомных признаков. Даже Денис Котов вновь стал обычным двадцатипятилетним, рыжеволосым и веснушчатым парнишкой, лишённым – на этот раз – лисьих треугольных ушей, густо покрытых шустрыми разноцветными блохами.
«Что же, данное рабочее совещание направлено сугубо в позитивную сторону, вот вся тревожная муть и растворилась без остатка», – предположил заметно повеселевший внутренний голос. – «И ещё один немаловажный и значимый момент: все собравшиеся здесь не желают, братец, твоей смерти. Мало того, им даже не приказывали тебя убивать. Тонкая психика в раз бы среагировала, без малейшего промедления…».