Любил Ник это дело, в смысле, прыжки с парашютом. Бездонное голубое небо над головой, домики крошечные проплывают внизу, свежий ветерок, воздух – как после июльского дождя в деревне: пахнет чем-то свежим и влажным, совсем чуть-чуть угадывается аромат полевого разнотравья…
– Всем приготовиться! – строго велел Петрович. – Начинаю обратный отсчёт: тридцать, двадцать девять, двадцать восемь, …, два, один, ноль! Первый – пошёл!
Голубой купол неба, восхитительное чувство свободного падения…
Тут, в считанные секунды, Ник и понял, что надо делать. Года полтора назад, когда денег было навалом, он застраховал свою жизнь в солидной зарубежной компании, причём, со страховой премией родственникам – в случае чего – более чем солидной…. Хватит, чтобы полностью рассчитаться с Зауром, и Машеньке ещё останется на безбедную и сытую жизнь. Нормально всё должно сойти. Какое такое самоубийство? Обычный и банальный несчастный случай, просто парашют не раскрылся. Дело насквозь житейское.
Рука разжалась, отпуская заветное кольцо…
– Вот и всё, – промолвил Ник. – Кольцо отпустил, и, такое впечатление, что сразу же оказался на этой крыше.
– На Крышах! – педантично поправил Кот. – И, пожалуйста, с большой буквы! А история ваша – совершенно обычна для наших мест: банальное самоубийство, но преследующее цели, безусловно, благородные. Знакомое, в общем-то, дело. Да уж, представьте! – Кот замолчал, словно бы вспоминая что-то по-настоящему важное.
Подождав секунд тридцать-сорок, Ник громко покашлял, привлекая к себе внимание:
– Извините, любезный Кот, но, всё же, объясните более внятно. Если вас, конечно, не затруднит…
– Всё дело в том, что кто-то из Главных Верхних, причём не обязательно, что и Сам, а просто кто-то из Них, засомневался в правильности вашего благородного поступка. Почему, спрашиваете, засомневался? Да кто же их, Умников, знает? Наверно, были важные и весьма значимые причины. Вот Они и решили сделать некую паузу в течение вашей Судьбы, заморозить ситуацию, так сказать…
– Но для чего заморозить, зачем?
– Бог его знает, – подчёркнуто лениво зевнул Кот. – Они же считают себя добрыми, могучими, справедливыми…. От того постоянно и сомневаются: так ли всё происходит в этом многогрешном Мире, не надо ли, случаем, переделать чего? Может, фортель с нераскрывшимся парашютом был насквозь глупым и напрасным? Вы, Николай, уверены, что ваша драгоценная супруга, действительно, несчастная пленница? Может, она претворялась? А на самом деле является сообщницей коварного и подлого Заура? Только не надо, ради Бога, смотреть на меня так гневно и рассержено! Если я неправ, то извините покорно! Котам простительно…. Скажу вам, шевалье, по большому секрету: очень часто жертвы, рождённые избыточным благородством, являются глупыми и неоправданными. И примеров тому – не счесть! Обмануть честного человека – легче лёгкого…. Безоглядное благородство, как говаривал один мой знакомый колумбийский философ, есть верх глупости человеческой. По крайней мере, так всегда бывает на практике…. Итак, теперь Они думать будут, а вы, мон шер, парьтесь на Крышах – хоть до заговенья морковкиного. Я вот, к примеру, лет триста пятьдесят, а то и все четыреста здесь прохлаждаюсь, с одним единственным перерывом, а Они всё думают, все обсуждают: – «Что делать с этим наглым животным?». А, может, и забыли совсем про меня? И правильно, я же просто – кот, а тут и всяких разных хватает, заслуженных и важных до тошноты. Наполеоны в ассортименте, Байроны, Есенины, блин! – Кот разошёлся уже не на шутку.