Киту и Чай, простое существа, которые любили Джонни Кеттрика и держали бы язык за зубами. Надо просто отправить их в то же плаванье (в буквальном смысле) вместе с Кеттриком, и устроить так, что лодка взорвется...
Кеттрик застонал от боли, которая оказалась сильнее, чем боль в боку. Если это так, то смерть Киту на его совести.
– Джон-ни?
Он не осмеливался рассказать Чай о своих предположениях.
И все же, нет, подумал он. Не спеши. Сери сказал:
«А если я скажу нет?» И он ответил: «Тогда я договорюсь с другими.»
Он не загонял Сери в угол. Он не предлагал ему ничего, кроме принятия решения. И все, что тому нужно было сделать – это отказаться.
Зачем же убивать?
Если, конечно нет других причин.
Ларис? Сери боялся, что она уйдет от него и вернется к своей давнишней любви?
Не исключено. Они оба хотели, чтобы он уехал, а он отказался. Может, эта маска, которую носила Ларис, была надета для Сери, чтобы скрывать ее истинные чувства. И вероятно, Сери понял это и решил навсегда избавиться от опасности.
Ему хотелось бы думать, что Ларис продолжала так же сильно любить его.
Не исключено, но это была не Ларис. Он вспомнил ярость Сери при своем появлении в доме. «Ты погубишь меня», – сказал он тогда. Может, он настолько боялся рисковать своим положением и доходами, что посчитал, что надежнее всего будет спрятать Кеттрика на дне озера, чем в любой другой точке Хайдаса.
Какова бы ни была настоящая причина, он начал все слишком резко и самонадеянно, и теперь его грандиозные планы в буквальном смысле разлетелись на щепки.
Он начал сердиться. Впервые в жизни его пытались убить, и этого было достаточно, чтобы вызвать гнев, но Чай и Киту – вот что приводило его по-настоящему в ярость. Они здесь совершенно не при чем. Они преданно служили Сери почти восемь лет. И все же он смог так поступить с ними, и с той же легкостью, с какой убивают мух.
Это было очень странно. Он не помнил Сери таким. Иначе он никогда не сделал бы его своим партнером. Должно быть, он просто не знал Сери Отку так хорошо, как считал тогда.
Или же Сери Отку изменился.
– Смотри, – сказала Чай.
Кеттрик увидел впереди огни, и более густую черноту силуэта берега, очертания зданий, выдающуюся вперед форму пирса, отмеченного спереди предупредительным огнями. С берега начал дуть легкий ветерок, он потрепал Кеттрика по щеке, а на востоке едва заметно светлел горизонт.
Чай поплыла быстрее, ведя Кеттрика в сторону берега.
– Я помогу, Джон-ни.
– Нет.
Он почувствовал, как она приостановилась и посмотрела на него. Он был почти без сил. Голова его была пустой и чужой как старая тыква, и больше всего ему хотелось бы, чтобы его вытащили из воды, отнесли куда-то, утешили и обогрели, излечили от этой боли. И если бы не его злость на Сери, он мог бы сдаться и согласиться на это, потому что в этот момент его меньше всего интересовала Роковая Звезда и Белое Солнце, и вообще весь Хайдас. Ему наплевать было на депортацию или срок в Наркаде, Ему была безразлична даже Ларис. Любовь, жадность, честолюбие, долг – все утонуло в этом озере.