– Мы соседи, – он кивнул на красочную вывеску «Транстрэйд-Русь», – погрузились в фургон, полдня свои вещички таскали, и – ходу. К концу дня сам их шеф на своем «линкольне» пожаловал. Во тачка! Мне за такую полжизни горбатиться. А этого старика месяцами не бывало тут, все его негры шуровали, и вдруг явился, чтобы самолично за погрузкой наблюдать.
– Постой, постой! – перебил Арчил. – Когда, говоришь, они съехали?
Возникла пауза. По лицу охранника прошла тучка и исчезла.
– А вы что, их клиенты? – спросил добровольный информатор с нотками подозрения в голосе.
– Именно, – подтвердил Табадзе. – Контракт подписан. Сегодня должна была произойти встреча. С утра звоним – телефоны не отвечают.
– Правильно… – протянул сосед фирмы «Амулет». – Надо было им для клиентов хотя бы Людку-секретаршу оставить на телефоне.
– А куда они переехали? – спросил Арчил.
И опять на несколько секунд тучка замерла на лице охранника агентства.
– Это мне неизвестно, – сказал он, уже с некоторым подозрением глядя на Табадзе и Михаила Брагина: похоже, его начало беспокоить устойчивое молчание Михаила, который во время разговора только внимательно смотрел на охранника. – Мы тут в дела друг друга не лезем…
– Вот что, друг, – перебил охранника Арчил, – мне нужно позвонить. Проводи-ка нас к своему шефу.
Лицо молодого человека окаменело. Он сделал шаг назад к двери своего офиса, правая рука тверже сжала ствол автомата.
– Вы договаривались о встрече с Борисом Лазаревичем? – Голос звучал официально и строго.
– Нет, не договаривались.
– Да кто вы такие? – последовал вопрос уже в агрессивной форме.
Арчил вынул из внутреннего кармана пиджака удостоверение, раскрыл и сунул под нос охраннику. Посмотрев, охранник мгновенно покрылся испариной.
– Идемте, – произнес он испуганно.
Оба оперативника последовали за ним, успев обменяться быстрыми взглядами. «К чему все это? – спросил взгляд Михаила. – Ведь позвонить можно из машины». – «Сейчас поймешь», – ответил взгляд Арчила.
Борис Лазаревич Красовский, коммерческий директор агентства «Транстрэйд-Русь», оказался респектабельным, полнеющим господином лет пятидесяти в безукоризненном черном костюме, при галстуке, несмотря на жаркий летний день (впрочем, в его просторном кабинете работал кондиционер), у директора был большой лоб и очки с затемненными стеклами в великолепной золотой оправе. Взглянув на удостоверение Арчила Табадзе, Борис Лазаревич без малейших признаков смущения, пожимая руки неожиданным визитерам, жестом предложил им сесть в удобные кресла возле журнального столика, на котором лежало несколько сегодняшних газет, и сказал приветливо, правда, быстро взглянув на часы: