Но новый премьер потребовал и немыслимой прежде платы за свою работу — отодвинул олигархов от управления государством, установил жесткий финансовой контроль за расходами и вывозом капиталов из страны, ввел негласную цензуру в средствах массовой информации, начал полномасштабные ревизии уже заключенных договоров, разрешил правоохранительным органам взять под контроль деятельность самых богатых людей в государстве, неприкасаемых при прежних правительствах. По существу, начал расшатывать фундамент того режима, на котором покоилось личное благополучие президента и его семьи.
Петровский понимал, что противостояние неизбежно. Все попытки примирить существующие противоречия между главой государства и главой правительства оказались безуспешными. Президент понимал, что обязан новому премьеру сохранением общей стабильности, в том числе и собственной должности. И не мог простить этого премьеру. К тому же новый премьер решил сразу показать зубы и подготовил документы о согласии, по которому его нельзя было автоматически освободить от занимаемой должности. Благодаря нескольким информаторам президент получил этот документ почти одновременно с премьером. И пришел в бешенство, понимая, что его хотят обойти. К тому же снова напомнили о себе старые болячки. И тогда глава государства в который раз решил выйти на бой с собственной тенью. Он принял решение отстранить премьера от власти, рискуя даже вызвать новый экономический кризис.
В стране назревал очередной раунд политической клоунады. И гром грянул весной девяносто девятого.
Услышав сообщение Бубенцова, Петровский почувствовал, что земля уплывает у него из-под ног. Рядом стоял Бронштейн, очевидно сообразивший, что произошло.
— Который у вас час? — хрипло спросил Святослав Олегович.
— Половина десятого утра, — ответил Паша.
— Нужно задействовать «альтернативный план», — пробормотал он. — Ты помнишь все мои инструкции?
— Я уже все подготовил. Поэтому и позвонил вам. Вы разрешаете действовать?
— Да. Когда передадут протест прокурора в суд?
— Через полчаса. Трохина обещала приехать в суд к десяти.
— Оставь там своего человека и действуй, — приказал Петровский. Затем помолчал и неожиданно добавил: — Паша, я на тебя рассчитываю.
— Не беспокойтесь, Святослав Олегович.
— Больницу уже нашел?
— Да. Город совсем недалеко. Называется Виногробль.
— Ну и название, — удивился Петровский. — В общем, действуй как я тебе говорил. Удачи. И чтоб без ошибок. — И он убрал телефон в карман.
Еще вчера, разговаривая с Симоновым, Святослав Олегович предусмотрел этот вариант. Поэтому и спрашивал у Игоря Сергеевича насчет мобильных телефонов. Узнав, что их нет, принялся разрабатывать этот авантюрный план. И хотя Симонов ему лично понравился, пришлось по отношению к нему поступить жестоко.