Обруки появились так внезапно, словно вышли из обугленных стволов окружающих тропинку деревьев. Впрочем, тропинки здесь не было, угадывалось лишь общее направление, по которому и шел караван.
— Пища, — прошелестел идущий из ниоткуда Голос.
— Пища, пища, пища — вторил ему весь окружающий лес. Многоголосое эхо, на тысячи ладов повторяло, смаковало, облизывало это короткое, шипящее, как масло на сковороде слово. Сотни ветвей и рук потянулись к нам, норовя сорвать, стащить нас с дико ржавших коней. Наши мечи неистово мелькали в воздухе, срубая призрачные руки и гибкие петли ветвей.
Посягательство на нас прекратилось, так же неожиданно, как и началось. Но минутой спустя эти страшные уродливые человечки заступили дорогу вновь. Впрочем, на этот раз они не нападали, а лишь стояли на нашем пути. Мы, не останавливаясь, продвигались вперёд. Уродцы визжали и стонали под копытами коней, но быстро поднимались, чтобы вновь и вновь оказываться на нашем пути. А голос продолжал звенеть…
— Не сопротивляйтесь, — Голос не угрожал, он окутывал сознание и успокаивал, — это бессмысленно. Вы все будете жить, долго…
— …и счастливо, — ехавший в середине каравана маг расхохотался, его оба меча засверкали с неимоверной быстротой. Всё же какая-то часть его магии сохраняла свою силу.
— Мы убьем только мага и девушку.
Ого, как изменились их намерения, ночью они, кажется, предлагали мне дружбу…
— Чтоб вы все сгорели синим пламенем, — лучшего проклятья я не смогла бы придумать, даже просидев в раздумьях целые сутки.
Лес вздрогнул и на мгновение ветки отступили, а человечки отпрыгнули от нас в сторону.
— Вперёд, — выкрик Терма донесся до меня даже сквозь скрежет сгибающихся ветвей. Я слегка пришпорила Верного, и конь устремился вслед за всё убыстряющим свой бег караваном.
Но продолжалась наша скачка не слишком долго, не сразу, но Лес сообразил, что его надули. Хищные ветви и обруки вновь перегородили нам дорогу.
— Нелоф, у тебя остался всего один брат, — Голос шелестел, проникая в наше сознание, не заглушаемый ни треском ломающихся ветвей, ни нашими криками, ни топотом и ржаньем коней, — посмотри, Нелоф, Ильлия уже умер, его не вернёшь, а они… они все живы…
— Нелоф, не слушай его, не слушай, — кричал Ильдарас, разворачивая коня в попытке добраться до опустившего оружие Браузера.
— …они даже не пожелали задержаться, чтобы освободить его душу, они обрекли его на вечные страдания… Нелоф, будь с нами, будь одним из нас, — вытянувшиеся ветви захлестнулись на шее безвольно застывшего Браузера и, сдернув его с коня, потащили в сторону деревьев.