— Оставь мне скрепку, я тоже так умею, — поняв, что я имею в виду, сказал Воробьев.
Я передала ему скрепку и забрала солонку. На полках обнаружился старенький ржавый ломик. Сгодится.
— Откройтесь и сидите тихо, пока я не вернусь или не позову, — сказала я.
— Что значит, сидите? — Сима вцепилась в прутья своей клетки и начала их трясти, — Ты куда? Я с тобой!
— На этот раз облом, — вздохнула я, показывая, как мне жаль, и постаралась успокаивающе улыбнуться, — Зато у тебя есть шанс присмотреть за детьми и красивым парнем. Большинство женщин мечтают об этом.
— Иди в жопу! — рыкнула Сима.
Ого, какие слова мы знаем!
— Да, я как раз туда, — вздохнула я, — Скоро вернусь.
Я недооценила противника, но и он меня тоже. Крышка погреба оказалась не заперта. Я вылезла, оказавшись в одной из боковых комнат. Было темно и тихо, но из кухни был слышен звук — ритмичное постукивание. Я не сразу поняла, что это, и только когда подкралась к двери в кухню, меня резануло: стук ножа о разделочную доску. Ведьма стояла ко мне спиной у большого стола, похожего скорее на верстак. Сгорбленная спина, лопатки, торчащие из-под лохмотьев, потерявших всякий цвет, немыта, не чесана. Зато целая связка бус и ведьмовских оберегов на морщинистой шее. Не на доске, а прямо на столе в скользкой кровавой жиже кучками лежало мясо. Розовенькое такое. У меня закружилась голова. Я сглотнула и приблизилась.
Стоило мне сделать шаг, ведьма обернулась и без всякой раскачки прыгнула на меня, замахиваясь ножом. Я наотмашь ударила ее ломиком по лбу и еще раз по запястью. Нож она выронила, но удар по голове не подействовал. Ведьма повисла на мне, обдав смрадом грязного старческого тела, и схватила за шею. Пальцы, вцепившиеся мне в горло, на ощупь были как костяные, но хватка у них была нечеловеческая. Старуха повалила меня на пол. Она хрипела от звериной ярости, глаза у нее были мутные, из открытого беззубого рта воняло. Ее тело было ветхим, но в нем жила такая силища, что страшно было подумать, какой она была в молодости. Продолжая меня душить одной рукой, бабка другой стала нащупывать на полу нож.
Я задергалась изо всех сил, стараясь отодвинуться от того места, где упал нож. Воздух в легких кончился, перед глазами все плыло. Но у меня внутри клокотало от ярости не меньше, чем у ведьмы. Не помня себя от злости, я зарычала, из последних сил вскинула руку и ударила ведьму ломиком по затылку раз, другой, скинула ее с себя, вскочила и бросилась к столу. Там среди мясных ошметков лежал еще топорик для разрубания костей. Судя по цвету лезвия, им недавно пользовались. Я дернула топорик за рукоятку к себе и едва успела обернуться. Ведьма тоже вскочила так легко, словно ее только что не били ломом по затылку. По ее грязным волосам текла кровь, но в руке она уже держала нож. Я не стала ждать, когда она им воспользуется, схватила ее руку с ножом, вывернула запястье и воткнула нож в костлявую грудь.