Проспали мы до половины десятого. В кухне надрывался телефон. Аленка полезла через нас, напевая: «Землянка наша в три наката…» – но запуталась в отцовских ногах и свалилась на пол. Я попыталась вскочить и последовала ее примеру – именно в этот момент Димка с ворчанием согнул ноги в коленях. Когда же он решил встать, стало еще хуже – запутался в двух одеялях и сбил с ног только-только попытавшуюся подняться на ноги дочь.
Телефон на кухне умолк, но тут же с новой силой завопил снова.
– Почему не поставили на зарядку радиотелефон?
– Вчера, именно вы, дорогой папик, трепались по этому аппарату последним и зашвырнули его в голову дежурному хирургу вашего отделения. Только он не долетел. Не все мысли материальны.
– Ну и где была эта воображаемая голова? – почесав макушку, спросил муж. – Не помнишь, в каком углу? Впрочем, никто из вас никогда ничего не знает, а уж тем более где что лежит.
Я подлетела к аппарату на кухне и услышала рассерженный голос Наташки, с раздражением напомнившей:
– Есть идея – есть «Икея»! Все-таки продрыхли! Полчаса на сборы…
Полчаса – это огромный запас времени. Я ухитрилась обрадоваться отсутствию в спальне снежных гор, расстроиться безнадежно испорченной фанеровке подоконника – она вздулась и почернела, успокоиться тем, что есть проблемы и похуже, накормить семью блинами, печалясь о бедном сыне, упустившем столь замечательный случай, когда в дверь раздался требовательный звонок и в нее ввалилась Наталья в старой дубленке.
Пяти минут нам с дочерью хватило на то, чтобы одеться. Димка суетился под ногами и все требовал объяснить, какой дурак придумал ехать к черту на кулички за какими-то несусветными подушками. На дорогах снежные заносы, кольцевая наверняка забита машинами, прозябающими в заторах. Мое желание ехать за подушками сразу улетучилось. Более того, показалось, что дома я смогу принести больше пользы самой себе. Но Наташка с Аленкой стояли насмерть. Димка, сломленный их натиском, позволил себе сгоряча плюнуть и, попрощавшись со мной до следующих выходных (наверное, решил, что раньше меня из снежных заносов не откопают), ушел в спальню, громко хлопнув дверью. Последние слова, вернее обрывки слов, которые мне удалось услышать, означали критику в адрес некоторых жен, готовых с легкостью сменять долгожданные часы общения с родным мужем на авантюрные мероприятия, подруг, с которыми общаются не менее десяти часов в сутки, и… Дальше я с тяжелым сердцем закрыла за собой входную дверь.
– Брось расстраиваться, – вклинилась в мои переживания Наташка. – Ну и что хорошего ты увидела бы дома при пылесосе? Такого, что стоило бы удивиться и обрадоваться? Одноногого таракана-амфибию, совершающего круиз по воздуховоду из квартиры бывших алкашей… царствие им небесное. – Наташка набожно перекрестилась. – Не дай господи, приснятся трезвые, да с претензиями…