– Но ее убийца не задержался в этом мире, – осторожно заметил Уту.
– Да, его гнилая душонка досталась мне. Он хотел не чувствовать боли, теперь он ее не чувствует.
– А почему он чувствовал боль? – как бы между делом поинтересовался Уту.
Жестокосердная посмотрела на него и обольстительно улыбнулась
– Потому что его травили, – сообщила она.
– Послушай, ты великая и мудрая женщина. Богиня. Ты властительница этого города и обширных земель. Но там, на землях тех людей есть поговорка: «Оставь лошадь одну, и она найдет еду и защитит себя. Оставь женщину одну, и она умрет».
Глаза Жестокосердной зло сузились, но Уту продолжил.
– Если бы это было ложью, то поговорка давно забылась бы. Это правда, редкие-редкие женщины чего-то стоят сами по себе. Ты исключение, подтверждающее правило.
Богиня чуть успокоилась.
– Они думают, что у женщин нет души и нет разума. Равняют их с бессловесным скотом, годным лишь доставлять удовольствие и рожать наследников. Скажи, Уту, ну неужели так трудно допустить мысль, что женщина может быть серьезным врагом или верным другом?
«Серьезным врагом – конечно, – подумал Уту, – а вот верным другом – вряд ли». Древний бог оставил эти мысли при себе и ответил.
– Он достаточно поплатился за эту свою глупость и косность. Его друг умер в цвете лет, жены не любят, и он зовет наследниками сыновей водоноса. Разве не достаточно?
– Нет! – отрезала Жестокосердная. – Нет! Он мой!
– Он мой, – тихо, но веско ответил Уту.
Богиня задумалась, ей не хотелось ссориться с древним, мало ли что он может и умеет. Выглядит как старик, но глаза и мысли ясные. Пришел в ее дом по лучу солнца… И сдался же ему этот червяк! Она раздраженно передернула плечами. Вдруг повинуясь безотчетному импульсу, она резко сменила тему беседы.
– Хочешь посмотреть на мои создания? – с азартным блеском в глазах поинтересовалась Жестокосердная.
– Это было бы интересно, – осторожно ответил Уту.
Богиня позвонила в колокольчик и почти в то же мгновение в комнату впорхнула девушка, легкая, гибкая и… отталкивающая.
– Госпожа, – пролепетала она, падая на колени и касаясь вышитой туфли богини. Та дала знак подняться.
– Вот, – с гордостью произнесла Жестокосердная, – это мое последнее творение. Лучшее. На сегодняшний день, – уточнила она.
Повинуясь взгляду и еле заметным движениям своей госпожи, девушка развернулась к Уту и, покачиваясь в танце, заструилась к нему.
Древнего бога передернуло от отвращения – он никогда не любил змей. Внешне змеиная душа этого создания Жестокосердной проявилась только отсутствием носа, удлиненных ноздрях, да в зрачках глаз. И в походке. Плавные, текучие движения, готовые смазаться в броске, приносящем смерть. Девушка-змея зачаровывала древнего бога, вернее безуспешно пыталась зачаровать.