Как быть? Отрицать, что ты буржуй, — жест, достойный "ущемленца"; кичиться этим — тоже вполне под стать "ущемленцу" (не говоря о том, что это явно не вязалось бы с моим недавним утверждением, будто я революционер). На самом деле мне следовало бы взять это словечко щипчиками здравого смысла и растворить его в кислоте строгой, невозмутимой критики. Но моя тупоголовая горячность снова берет свое. Как разъяренный бык, я бросаюсь с опущенной головой на красную тряпку, которой Маурицио размахивает перед моим носом: — Никакой я не буржуй! Далее следует такая забавная перепалка: — Нет, Рико, ты буржуй.
— А я тебе говорю, что нет. Есть вещи, в которых я твердо уверен, — как, например, о том, что я не буржуй — И тем не менее ты буржуй.
— Да нет же, Маурицио, клянусь тебе.
— А что это тебя так коробит? — Меня коробит все, что не соответствует истине.
— То, что тебя это коробит, как раз доказывает, что ты буржуй.
— С чего ты взял? — С того, что настоящий буржуй не переносит, когда его называют буржуем.
— Возможно. Только я не чувствую себя буржуем. Почему я должен говорить то, чего не чувствую? — Хорошо, тогда скажи, кто ты по-твоему.
— Я интеллигент.
И снова, сам не пойму отчего, я жду, что Маурицио рассмеется мне в лицо. Но нет, Маурицио и на сей раз не смеется. Он принадлежит к тому невозмутимому поколению, которое придает значение не самим идеям, но их способности автоматически помещать тех, кто их исповедует, "сверху", а тех, кто им препятствует, — "снизу". Сдержанно он отвечает: — Интеллигент? Вот-от. Значит, буржуй.
— Интеллигент не значит буржуй.
— Интеллигент — значит, буржуй.
— Нет, не значит.
— Значит, Рико, значит.
— Если интеллигент значит буржуй, то ты буржуй в квадрате: как выходец из буржуазной среды и как интеллигент.
Я так доволен своим ходом, что, напыжившись, несколько мгновений сижу не дыша, пораженный собственной смелостью. Однако все кончается ничем, потому что Маурицио отвечает совершенно спокойно, с налетом любопытства и скрытой уверенности, настолько скрытой, что ей даже неловко обнаружить себя: — Верно, я из буржуазной среды и по праву могу считать себя интеллигентом. Но я не буржуй и не интеллигент, потому что я революционер.
— Да на каком основании? Только потому, что вместе со своими сокурсниками создал так называемую группу и разглагольствуешь с ними о политике? Говорю писклявым, срывающимся голосом. Чувствую, что по уши увяз в трясине, и пытаюсь сам себя вытащить за волосы. Маурицио отвечает: — Нет, Рико, революционер — это просто-напросто тот, кто сумел перековаться.