– Примите это в знак моего уважения, – спокойно сказал Ксерий.
Обе стороны обменялись оскорблениями и взаимными упреками, затем Кальмемунис, Ксинем и их эскорт стремительно удалились из зала, а Ксерий с бешено колотящимся сердцем остался.
Он почесал щеку, все еще зудящую от воспоминания о птичьем помете. Щурясь против солнца, посмотрел на трон, на силуэты своих придворных, блестящие в лучах заката, смутно услышал, как его главный сенешаль, Нгарау, велит принести теплой воды. Императору следовало очиститься.
– Что это означает? – тупо спросил Ксерий.
– Ничего, о Бог Людей, – ответил Скеаос. – Мы так и рассчитывали, что они сперва отвергнут договор. Как и все плоды, наш план требует времени, чтобы созреть.
«Наш план, Скеаос? Ты имеешь в виду – мой план?» Он попытался взглянуть на зарвавшегося глупца сверху вниз, но солнце мешало.
– Я говорю не с тобой и не о договоре, старый осел! И, чтобы подчеркнуть свои слова, пинком опрокинул бронзовый пюпитр. Договор поболтался в воздухе, точно маятник, и соскользнул на пол. Потом император ткнул пальцем в сторону нанизанного на стрелу воробья, который валялся у его ног.
– Что означает вот это?
– Это сулит удачу, – откликнулся Аритмей, его любимый авгур и астролог. – Среди низших каст быть… обделанным птицей – знак удачи и повод для большого празднества.
Ксерий хотел рассмеяться, но не мог.
– Это потому, что быть обделанным птицей – единственная удача, на какую они могут надеяться, не так ли?
– И тем не менее, о Бог Людей, в этом веровании есть глубокая мудрость. Люди верят, что мелкие несчастья, подобные этому, предвещают добрые события. Триумф всегда должен сопровождаться какой-нибудь символической неурядицей, дабы мы не забывали о собственной слабости.
Щека отчаянно чесалась, как бы подтверждая справедливость слов авгура. Это было предзнаменование! И к тому же доброе предзнаменование. Он так и почувствовал!
«Меня снова коснулись боги!»
Император, внезапно оживившись, поднялся на возвышение и принялся жадно слушать Аритмея: тот рассуждал о том, что это событие соответствует расположению звезды Ксерия, которая как раз вступила в круг Ананке, Блудницы-Судьбы, и теперь находится на двух благоприятных осях по отношению к Гвоздю Небес.
– Великолепное сочетание! – восклицал пузатый авгур. – Воистину великолепное!
Вместо того чтобы вновь занять свое место на престоле, Ксерий прошел мимо него, жестом пригласив Аритмея следовать за собой. Ведя с собой небольшую толпу чиновников, он миновал две массивные колонны из розового мрамора, обозначающих линию отсутствующей стены, и вышел на примыкающую террасу.