— Полдесятого. Сон сморил?
— О, вовсе нет, нет. Просто глубоко задумался.
«Ага, в этаком-то дыму», — отстраненно подумала Дженни. Кукси, единственный из всех, курил табак, из-за чего белые стены рабочего кабинета приобрели коричневый налет. Как обычно, он посмотрел на нее в упор, внимательно, словно на какое-то существо, ставшее объектом наблюдения. Глаза у него были серые, глубоко посаженные и печальные.
— «Юноша страстный, локоном медным над ухом твоим доведен до слез. Но он не саму тебя любит, бедный, а сияние рыжих твоих волос». Йетс.
— Прошу прощения?
— Ничего, моя дорогая. Все то же — размышления. Что ж, я должен пошевеливаться.
Он положил слепок на письменный стол.
— Что это за слепок? След?
— Да. Тапира. Tapirus terrestris. Можно многое узнать о крупных млекопитающих по отпечаткам их лап. Их вес, конечно, и порой пол и возраст. Это самец, примерно двухлетнего возраста.
— Где это видно?
— Как? Ну, это написано здесь на основании этого слепка.
Он рассмеялся сухим смешком, и Дженни, после недолгой паузы, тоже рассмеялась.
— Черт побери, а я-то думала, будто наука — мудреное дело!
— Да ну, будь это так, разве мог бы ею заниматься такой придурок, как я? А если серьезно, то это действительно важный источник сведений. Ты наблюдаешь за животным, а когда оно уходит и оставляет следы, заливаешь их гипсом и получаешь слепки. Есть еще специальные устройства с пружиной для измерения глубины отпечатка. По ней можно определить или, точнее, рассчитать вес. Если ты занимаешься этим долгое время, у тебя возникает понимание того, как растут и выживают звери. Всякий след уникален, он у каждого свой.
— Как отпечатки пальцев?
— Именно. У меня их большая коллекция, прежде всего, конечно, млекопитающих, но есть и крупных ящериц и крокодилов, и птиц семейства куриных.
Он встал и жестом указал на дверь. Профессор был высок, худощав и всегда носил выцветшую рубашку цвета хаки и шорты.
— После вас, моя дорогая.
Это была одна из причин, по которой он ей нравился.
«После вас, моя дорогая». Ну, прямо как в старом фильме, которые иногда показывают по телику!
Когда Кевин гнал машину по главному шоссе Кокосовой рощи, он явно был в дурном настроении, и Дженни вся напряглась, ожидая, что это непременно скажется на ней. В такие моменты он порой забрасывал ее вопросами или заводил разговоры, в которых она ничего не смыслила, а потом поднимал ее на смех или начинал расспрашивать о детстве, о приемных семьях, в которых она росла, о школах и прочем. Обычно ей не хотелось всем этим делиться, но ему всякий раз удавалось ее разговорить, но когда она начинала открывать душу, он терял к этому всякий интерес, и Дженни чувствовала себя круглой идиоткой. Как будто она сама прицепилась к нему и давай трепаться о никому не нужной старой фигне. А то, бывало, он, послушав ее разглагольствования с полчасика, спрашивал, с чего это она начала вспоминать всякий вздор. В такие моменты она всегда чувствовала себя набитой дурой, и ей хотелось кричать.