— Ничего нельзя утверждать, пока нужный участок неба не вернется на горизонт, - сказал Ломакс.
— И когда это произойдет?
— В сентябре.
— Однако, - добавил Берлинз, - доктор Ломакс имеет до-казательства из банка данных, которые нельзя опровергнуть.
Ломакс подумал о бутылках, шприцах, сперме и прочих следах человеческой деятельности, усеявших грязный пол банка данных. Он считал, что все это стало возможным из-за назначения Драйвера. Его предшественник никогда бы не позволил превратить информационный центр обсерватории в мусорное ведро. Ломакс смотрел на Драйвера - маленького мужчину в изящном кресле - и понимал, что он ему неприятен. Казалось, Драйвер чувствует это.
Директор пролистал страницы лежащей на столе записной книжки и поднял глаза.
— Хочу заметить, что доктор Ломакс нанес визит в банк данных, не будучи туда допущенным.
— Профессор сам дал мне ключ, - попытался защититься Ломакс.
— Понятно, - сказал Драйвер неприятным голосом. - Понятно. Что ж, интересное получается положение. - Он откинулся в кресле и посмотрел на небо через стеклянную крышу кабинета, соединив подушечки пальцев. - Двое имеют доступ к данным. Оба в разной степени допускают ситуацию, что данные могут быть фальсифицированы, и каждый подозревает другого.
— Что? - сказал Ломакс.
— Вы подозреваете профессора. Я достаточно давно знаю Энтони, чтобы утверждать, даже если он не сказал еще ни слова, что он подозревает вас.
Ломакс уставился на Берлинза:
— Что?
На лице Берлинза ничего не отражалось.
— Это безумие! - вскричал Ломакс.
— Не кричите, пожалуйста, доктор Ломакс. Энтони, некто пришел к вам сегодня и сказал, что доктор Ломакс считает информацию, полученную в обсерватории, сфальсифицированной. Вы это понимаете? - спросил Драйвер Берлинза.
— Э-э… да, - ответил Берлинз.
— Еще бы вы этого не понимали, черт подери! - крикнул Ломакс.
— Вы ведете себя, - нахмурился Драйвер, - в высшей степени непрофессионально. Не слишком хороший признак.
Ломаксу с трудом удалось заставить себя замолчать.
— Я уже решил, что делать, - сказал Берлинз. - Я не буду отвечать ни на какие обвинения, не буду выдвигать никаких об-винений. Я предоставляю это вам, Диксон. Я прошу вас расследовать дело и сделать собственные выводы.
В улыбке Диксона Драйвера, адресованной Ломаксу, содержался упрек.
— Поведение Энтони должно стать для вас примером. Он не разбрасывается обвинениями, не говоря уже об обвинениях, выдвигаемых против конкретных людей. Вы еще молоды, доктор Ломакс, и вам есть чему поучиться у профессора.
— Я уже многому у него научился и надеюсь научиться еще. Вы не представляете себе, как тяжело подозревать человека, к которому я испытываю такую личную приязнь и профессиональное уважение, - горячо вступил Ломакс.