Обсерватория уже спала, а тьма снаружи сгустилась, когда Ким и Ломакс, пошатываясь, побрели к машине, поддерживая с обеих сторон отвисший узел с вещами. Узел болтался между ними, словно огромный младенец.
— И ради чего мы, черт подери, прячемся? - спросил Ломакс, задыхаясь от тяжести.
— Потому что ты стянул два покрывала у Визжащей Эйлин, и теперь ее ничто не остановит - ордера на обыск, аресты мирных жителей, - пока она не вернет покрывала назад, - ответила Ким.
Это уже было похоже на прежнюю Ким. Однако, закончив фразу, она снова зашлась рыданиями. Ким не любила Эйлин Фрайл. Эйлин предлагала перераспределять комнаты чуть ли не каждый месяц, но пока что это ей не удавалось.
На сей раз Ломакс сделал вид, что не слышит ее рыданий. Он уже сказал все слова утешения, которые смог придумать. И несмотря на то что утверждал обратное, Ломакс все же был зол на Ким. Он снова заговорил о покрывалах:
— Я могу выгрузить оттуда вещи…
Ким перестала плакать. На ее лицо падал слабый отсвет от багажника.
— Не надо. Черт с ними. По сравнению с тем, что о тебе говорят люди, два украденных покрывала не играют существенной роли.
Ломакс покосился на Ким, желая понять, шутит ли она на сей раз.
— Я не шучу. Тебя попросили уйти, потому что ты под по-дозрением.
— Что ж, это лучше, чем под арестом, - пробормотал Ломакс, подходя к багажнику.
Ким тащилась за ним.
— Ты действительно влюблен в эту куклу Барби?
— Мне не нравится, что ты называешь ее куклой Барби.
— Влюблен, ведь точно влюблен?
— Да.
— Я постараюсь не называть ее Барби. Просто она так… Ладно, забудем. Надеюсь только, что ты не проведешь остаток жизни, посещая ее в тюрьме. Или еще чего похуже.
В темноте Ломакс прищурился:
— Что ты имеешь в виду?
— Ничего. Ломакс… - в глазах Ким снова появились слезы, - я приеду к тебе в гости, если ты позвонишь.
— Обещаю всегда отвечать на твои звонки.
К удивлению Ломакса, Ким внезапно обвила его рукой. Она была такая маленькая и кругленькая и с такой силой уткнулась головой ему в грудь, что Ломаксу вспомнился Депьюти в приступе нежности.
— Я больше никогда этого не скажу, Ломакс, но я ревную тебя к кукле Барби.
Проведя щекой по его рубашке, Ким подняла голову. Ломакс положил руку ей на плечо. Он понимал, что должен чувствовать грусть расставания, но в голове его была только Джулия.