Гостиница Филиппо. Общая зала, в которую выходит несколько комнат. Лизетта и Филиппо, потом слуга.
Филиппо. Не бойтесь ничего. Вашего отца нет дома, а если он вернется, нам скажут, так что мы можем поговорить свободно.
Лизетта. Дорогой Филиппо, моя единственная отрада — это те редкие мгновения, когда я могу говорить с вами. Мой отец — человек сумасбродный, вы сами знаете. Мы — в Париже, мы — в городе, где столько всяких развлечений, а я осуждена сидеть дома или же выходить не иначе, как с отцом. Мое счастье, что мы остановились в вашей гостинице, где ваше общество служит мне заменой самых приятных, самых редкостных увеселений.
Филиппо. Дорогая Лизетта, с первого же дня, когда я имел удовольствие вас увидеть, я проникся к вам тем уважением, которого вы заслуживаете. За тот месяц, что вы живете в моей гостинице, я имел возможность ближе узнать ваши достоинства. Уважение превратилось в страсть, и вы, уже знаете, что я нежно люблю вас.
Лизетта. Можете быть уверены, что вам отвечают взаимностью.
Филиппо. И почем знать? Я по-прежнему льщу себя надеждой, что наша любовь может быть счастливой. Ваш отец, насколько я знаю с ваших слов, нажил торговлей некоторое состояние, но ведь и мои дела, слава богу, идут прекрасно. А что касается происхождения, то мое, насколько я могу судить, ничем не хуже вашего.
Лизетта. Да, отец мой начал с положения более низкого, чем то, какое вы сейчас занимаете. Когда я родилась, он был простым слугой у одного коммерсанта. Своим усердием он угодил хозяину, и тот привлек его к своим торговым делам. Он нажил некоторое состояние, не знаю как, а если и знаю, то не решаюсь сказать. Знаю также, что мы часто переезжали из одной страны в другую и что недавно покинули Лондон, при обстоятельствах, не очень для меня приятных. И вот мы в Париже. Отец хочет выдать меня замуж, но вбил себе в голову, что его зять должен быть знатным человеком.
