– Что это? – спросил он.
– Открой.
Когда он взял бумажный сверток и поднес его к лицу, Мэгги показалось, что оно помрачнело. Было похоже, что он обнюхивал пакет…
– Что ты делаешь? – нахмурив брови, спросила она.
Не ответив, он развернул бумагу и вытащил серую спортивную футболку. Она улыбнулась его смущению.
– Знаю, ты сказал, что учишься в УНО, но я не могла заставить себя одеть на тебя пирата. Поэтому, когда увидела в магазине майку с тигром ЛГУ18, то решила купила тебе ее. Знаю, что это странно, но у меня пунктик насчет тигров, и к тому же я подумала, что в ней ты будешь хорошо смотреться.
Он немного наклонил голову набок, будто ее слова смутили и заинтриговали его.
– Спасибо, Мэгги.
Она затрепетала при звуке своего уменьшительного имени, произнесенного им. Ей нравилось его манера произношения – уверенная, глубокая и покровительственная. Это было похоже на нежность.
– Я могу что-нибудь сделать для тебя? – спросила она.
Рен замер от прозвучавшего вопроса. Единственное, что он хотел от нее, было единственным, о чем он никогда не посмеет просить, – она, обнаженная в его постели. И это, вдобавок, вызывало глубокое, необъяснимое жжение в груди.
– Я в порядке.
– Ты уверен? Может мне…
– Эйми? – позвал он, прерывая ее.
Двери моментально открылись, и показалась медведица. Она быстро окинула их взглядом, направляясь к его постели.
– Ей надо уйти, – сказал ей Рен.
Эйми кивнула и потянулась за Мэгги.
Та уклонилась от нее.
– Рен…
– Мне надо отдохнуть, Мэгги. Пожалуйста.
Маргарита помедлила, услышав напряжение в его голосе. Как она может спорить с ним? Его одолевала жуткая боль из-за ранения, которое он получил, спасая ей жизнь. Другие мужчины наверняка повернулись бы в другую сторону и даже не побеспокоились бы.
– Хорошо. – Она снова подошла к кровати, наклонилась и нежно поцеловала его в щеку.
Желание обрушилось на него, и Рен перестал дышать. Это все, что он мог сделать, чтобы не затащить ее в свою постель.
Прежде чем он успел понять что делает, он поймал ее уже отдаляющееся лицо и прикоснулся своими губами к ее. Рен зарычал от ее сладкого вкуса. От мягкости ее губ на своих устах. Впервые в жизни он пробовал женщину, но даже несмотря на это, не мог представить женщину вкуснее, чем Мэгги. Она была невероятной.
Ее губы были нежными и чувственными. Они пробуждали в нем свирепый голод, страстно требующий только ее. Этот голод одновременно напугал его и вызвал трепет, который он даже не мог представить.
Он не должен чувствовать это. Только не к человеку. Ни к кому.
Сохрани их бог от его неуправляемых эмоций.