Переговорщики с советской стороны не во всем еще отступили в сфере стратегических вооружений — сокрушались американцы. Американцы сразу же после завершения переговоров ОВСЕ, обратились к стратегическим потенциалам. Некоторые (главные) цифры были уже согласованы. Подготавливаемый договор СНВ-1 оставлял каждой стороне 4900 боезарядов стратегического назначения. Для достижения этого уровня Советскому Союзу нужно было сократить численность боезарядов на Межконтинентальных баллистических ракетах с 6595 единиц до 3028 единиц и на стратегических подводных лодках — с 2810 ядерных боезарядов до 1872. После ратификации договора советская сторона должна была сокращать свои баллистические ракеты со скоростью одна в 66 часов на протяжении семи лет. Соединенные Штаты соглашались сократить численность ядерных стратегических боезарядов на межконтинентальных шахтных баллистических ракетах с 2450 до 1444 единиц; на стратегических подводных лодках — с 5056 до 3456 единиц боезарядов.
Американцы чрезвычайно опасались многозарядных советских МБР типа СС-18 («Сатана») — 8 боезарядов на одной МБР — и СС-19 — 6 ядерных боезарядов на одной ракете. Им казалось чрезвычайно привлекательным стимулировать процесс замены MIRV на моноблоки. Так упрощалось слежение за противостоящей стороной, легко можно было обнаружить МБР нового типа. Гораздо проще (чем создавать новые ракеты с единственным боезарядом) было модернизировать старый арсенал, размещая одну боеголовку там, где прежде их было 8–6 единиц.
Американцев более всего волновал возможный breakaway — быстрый выход СССР из ограничений, налагаемых договором СНВ к прежней вооруженности (впрочем, трезвомыслящие американцы считали чепухой возможность нового, ослабленного СССР выйти на новые границы противостояния. К примеру, такой точки зрения придерживался тогда генерал Колин Пауэлл).
Американский нажим на советскую сторону в 1991 г. был до абсурдного грубым. Это, в частности, признает госсекретарь Джеймс Бейкер. «На протяжении многих лет мы стремились убедить Советский Союз сократить численность их боезарядов. Теперь они, наконец, соглашаются с нами, а мы вдруг говорим им: «Нет, постойте! Мы придумали еще более эффективный способ вашего разоружениям.[91] Началось избиение младенцев, которое нравилось не всем.
Напомним, что со времени прихода Горбачева к власти жизненный уровень населения постоянно падал, валовой национальный продукт сокращался, условия жизни становились все более суровыми. Экономические советники сменяли друг друга: Абель Аганбегян, Леонид Абалкин, Николай Петраков, Станислав Шаталин, Валентин Павлов — но никто из них не мог остановить падения производства. Так называемые реформы стали бедствием для советского народа. Но страшнее пустых магазинных полок был начавшийся распад государства.