— Хватит Пат. Похоже, ты и в самом деле набрался сил. Ведь тебе их хватает даже для такого вдохновенного саможаления. Думаешь, я ничего не чувствую? От твоей печали скоро цветы завянут.
Шут едва не залез под одеяло от стыда, но поскольку он давно вышел из того возраста, когда это допустимо, пришлось оторваться от измятой подушки и встать, отводя глаза в сторону, смущенно оправляя скомканную рубаху. В этот момент он даже порадовался, что вечно непослушные волосы, упав на лицо, скрыли его вместе с мокрыми ресницами.
Стоило сказать что-нибудь умное… объяснить… Но Шут стоял молча, смотрел в пол, только за грудиной тяжело ухала зажатая в комок боль.
— Пат… — наставница не попыталась заглянуть ему в глаза. Просто подошла и обняла. — Что мне с тобой делать? — теплые руки скользили по затылку, по плечам, по спине, стряхивая всю хмарь, возвращая надежду. — Куда ты силы тратишь, мальчик?..
Шут понимал, ведунья права. Но как объяснить, что он и хотел бы, да не может справиться с этим своим болотом?..
— Не обижайся на Элею, — Ваэлья откуда-то все знала… Вздохнула, будто раздумывая, стоит ли продолжать. — Поверь… она будет рада твоему присутствию на корабле гораздо больше, чем это могло тебе показаться.
Шут почувствовал, как полыхнули щеки, и еще ниже опустил голову, надеясь, что наставница ничего не заметит.
— Дети… какие вы оба еще дети… — промолвила Ваэлья, отпуская Шута. — Тебе действительно нельзя сейчас никуда плыть, но… ох, боги… я знаю, твое решение правильно… — Шут вскинул удивленные глаза, не веря в то, что услышал. Но Ваэлья не глядела на него, она прижала кончики пальцев к бровям и похоже видела нечто совсем далекое от этой комнаты… — Ах, Пат, как мне не хочется снова отпускать тебя!.. — ведунья горестно качнула головой, но тут же взяла себя в руки и печально улыбнулась Шуту. — Я соберу тебе с собой разные травы. Будешь заваривать каждый день, пока не кончатся. Они дадут тебе силы и помогут вернуть утраченные способности. А сейчас идем, хватит предаваться печали. Все ведь хорошо, — и отвечая на его немой протест, повторила: — Она действительно будет рада тебе. И ты, дурень, это знаешь.
Элея на Шута не смотрела. Делала вид, что его вообще нет. Ему это показалось по меньшей мере странным — зачем подобные фокусы, если все уже решено?
Что ни говори, женская душа — потемки.
Ваэлья, напротив, вела себя так, будто они просто собрались попить чайку. Развлекала невинными светскими беседами, пока напряжение в комнате не перестало быть таким ощутимым, словно оно соткано из невидимых острых игл. Отметив, что Элея снова улыбается, а Шут любуется на снегопад за окном, наставница глубоко вздохнула и выдала фразу несколько неожиданную: