Внезапность появления, неожиданность сближения были в основе тактики боевых действий 235-й Отдельной особой танковой бригады, вооруженной огнеметными танками. Командир бригады полковник Бурдов недоумевал по поводу необъяснимой оплошности немецких артиллеристов, обнаруживших свою батарею из-за одного лишь случайного танка. Он снова и снова просматривал в стереотрубу ожившую панораму пересеченной низины, отделяющей поселок Заготскот от Верхне-Кумского, в поисках какой-либо иной цели батареи и не находил ее.
«Не льстились бы на каждый танк, не мелочились! — удовлетворенно хмыкнул полковник. — А он, бедняга, сгорел вчистую, — поглядел Бурдов на столбик дыма за бровкой балки, — но дорогой ценой немцам достался!»
Низкорослый, коренастый, подчеркнуто неторопливый в движениях и жестах, Бурдов энергично распрямился и повернулся к зуммерящей рации. Все последние дни, не покидая своего КП, оборудованного в одном из окраинных домиков поселка Заготскот, он почти ни разу не вздремнул, но чувствовал себя бодрым. Его осунувшееся лицо с резкими морщинами вокруг рта и на лбу, у переносья, было привычно бесстрастно. Но Бурдов отметил, что сегодня что-то кровь особенно гулко пульсирует в висках и немного побаливает голова. «Накопилось», — решил он. И тут же перескочил мыслью на то, что все в общем складывается для бригады неплохо. Немцы почти не бомбили Заготскот, если не считать двух-трех случайных заходов «хейнкелей», которые, разворачиваясь после бомбежки Верхне-Кумского, попутно сбросили сюда несколько фугасок. Вот только его огнеметные танки больше не сюрприз для противника. Отработанная тактика их боевого применения требует пересмотра. Да и какая здесь могла быть внезапность, ежели обзор кругом на километры? Уничтожение противотанковой батареи — это просто подарок! Вернувшись мыслями к ближайшим действиям, Бурдов, с руками за спиной, привычно покачавшись на коротких ногах, решительным жестом подозвал находившегося на КП начальника штаба одного из батальонов — старшего лейтенанта Бондарева. Тот еще в дни формирования бригады в осеннем Подмосковье, привлек благосклонное внимание комбрига своей подтянутостью, аккуратностью и исполнительностью. Бурдов внутренне отмечал, что все это носит демонстративный характер и Бондареву свойственно подчеркивать свою принадлежность к касте штабных работников показной озабоченностью. Оба подошли к карте, разложенной в центре комнаты на большом дощатом столе, у которого колдовал начальник штаба бригады подполковник Кожбахтеев. Он поспешно выпрямился и сделал шаг назад.