* * *
Перед командиром 24-го танкового корпуса генерал-майором танковых войск Василием Михайловичем Бадановым была поставлена особая задача: в кратчайшие сроки, действуя по возможности скрытно, выйти в глубоком оперативном тылу немцев на главные авиабазы 4-го воздушного флота [21] в Тацинской и Морозовске, с тем чтобы, уничтожив там самолеты на земле, пресечь какое бы то ни было снабжение «котла» с воздуха.
Назначение генерала В. М. Баданова командиром танкового корпуса, которому предназначалась роль головного в уникальной, не имевшей аналогов по масштабам стратегической, операции, было как нельзя более удачным. Решительность и твердость сочетались в нем с непоказной скромностью в общении с подчиненными и сдержанным достоинством — со старшими начальниками. Наряду с этим Баданов имел в характере выраженные черты командира-самородка близкой и, казалось, уже далекой эпохи гражданской войны. Даже внешне своей мохнатой папахой и какого-то тулупного вида полушубком командир корпуса немного походил на партизанского военачальника. Полушубок надежно укрывал генеральские петлицы, а генерал не скрывал, что, по его мнению, не столько форма, сколько глубокое знание командиром своего дела и советского бойца, его поистине безграничных возможностей и неисчерпаемых внутренних ресурсов утверждают авторитет офицера и помогают ему в достижении общей цели.
Баданов, не стремясь внешне подражать генералу Жукову, втайне гордился тем, что немного был схож с ним лицом, крепко сбитой невысокой фигурой и, как ему казалось, некоторыми чертами характера. В отношении подчиненных Баданов был внимателен и немелочен, не требователен и в нужных случаях непреклонен. А подчиненные, если командир того стоит, более всего почитают для себя важным по возможности ни в чем ему не уступать и по крайней мере на него походить.
Представление о качествах командира 24-го танкового корпуса и подобранного им личного командного состава очень помогает уяснить многое в беспрецедентном стремительном и сокрушительном глубоком танковом рейде этого соединения и в особенности в значении его успеха для плана «Сатурн» и сталинградской победы Красной Армии. Как штык, нацеленный в междуреберье дивизий Гота, запруженных упорной нашей обороной на подступах к реке Мышкове, корпус Баданова стремительно рассекал степь, опускаясь по меридиану-хорде Большой излучины Дона на юг. Двигались длинными ночными перекатами, перемежаемыми частыми соударениями с итальянскими, румынскими и немецкими силами, которых раскидывали, дробили, уничтожали. Захватывали базы и склады, разнообразные трофеи. Днем выкраивали скудные часы отдыха под крутоярами балок и оврагов, в глубоких лощинах, освобожденных станицах и хуторах. Баданов расчленил корпус на два эшелона. Каждый имел свой маршрут к цели. Походные порядки сопровождали в голове и с флангов сильные танковые отряды охранения. Входя в прорыв Чирского фронта, танковые части оторвались от мотострелковых. И только танки первого эшелона несли на себе десанты автоматчиков. Вместе с ними на броне находились офицеры оперативной группы штаба корпуса, с небольшим опережением прокладывавшие маршруты движения эшелона, непрерывно уточняя их по разведданным и сведениям, полученным от местных жителей. Каждый танк стремительно прошел не триста, как показывает карта, а фактически гораздо больше километров по глубоким тылам беспощадного, изощренного в войне врага.